Слава Богу! Они все снова мертвы! (СИ)

- Что же, возможно это и действительно так, поэтому давайте быстро все сейчас отправимся в порт. Возможно, мы еще успеем перехватить нужного нам человека в порту – сказал быстро барон Унгерн, обращаясь к своим офицерам.

 

 И вот вся его команда быстро направилась ведомая скорее некими чувствами, чем знанием в порт. И удивительное дело, через буквально десяток минут, порт стал потихоньку вырастать перед глазами барона и его товарищей. Еще через двадцать минут они оказались на территории уже самого астраханского порта.

 

 Здесь им удалось быстро отыскать дежурного по порту, который бодро доложил барону Унгерну о том, что корабль с пассажирами, походящими по описаниям на разыскиваемых им англичан, по его сведениям, отплыл из порта нескольких часов назад.

 

Унгерн был озадачен таким поворотом событий. Барон хорошо понимал, что если даже удалось бы сейчас захватить судно и организовать на нем преследование сбежавших англичан, всё равно не было никакой уверенности, что корабль, ушедший из порта, можно было бы догнать. Поскольку ему не был точно известен маршрут судна, и узнать его было негде. Гнаться за призраком было бессмысленно.

 

Так что выходило, что экспедиция барона в Астрахань провалилась.  Нужно было признать факт своего окончательного поражения и смирится с тем, что так необходимый ему сейчас Джа-лама, пока для дела потерян. И как добраться до него полностью пока непонятно. Всё обстояло так, что предпринять в данный момент он ничего не мог. Нет, и не может пока тут в этом деле в такой ситуации быть никаких идей. И это всё было крайне неприятно.

 

В бешенстве барон Унгерн сжимал до хруста рукоятку револьвера. Но сделать ничего было нельзя. На минуту Унгерн остановился и задумался. Ночь — его время, и он встал на дорожке, запрокинул голову и долго смотрел на ясное звёздное небо. Вдыхал его, вбирал в себя. Силился найти тайные знаки, знамения, но не смог ничего определить точно. Он вдруг подумал, что это вечно синее небо, верховное божество древних монголов. Именно к вечно синему небу обращались воины Чингисхана и Батыя. И Унгерн, словно воин степи обратился с мольбой к вечно синему небу.

 

И вдруг, как когда — то, ощутил он приближение угрозы. Там, на западе, скопилась неясная вязкая масса — чернея самой темной ночи — и оттуда веяло опасностью. Унгерну захотелось бежать прочь с этого места. Но он остался и услышал почти тут же, как  властный, неумолимый голос громко произнес:

 

- Граждане, вы вошли на охраняемую территорию порта. Вход сюда  после завершения рабочего дня запрещен. Поэтому, предлагаю вам положить имеющееся у вас оружие на пол, а самим с поднятыми руками дожидаться дальнейших указаний.

 

Вместо ответа барон и его люди рванули к выходу из порта. Вслед им была открыта стрельба, но она была к счастью для барона и его воинов полностью безрезультатной. Все люди барона и мистер Джонс остались целы и невредимы. Словно какой-то волшебник прикрыл своей дланью небольшую группу офицеров, так что никто из них не пострадал.

 

 

Группа офицеров во главе с бароном Унгерном вернулась на место своей дислокации далеко за полночь. Щеголеватый адъютант в черной коже, перетянутый скрипучими черными ремнями, встретил их у входа во двор. У него было пухлое, розовощекое, совсем юношеское лицо с кокетливыми усиками и вид отлично выспавшегося человека. Не зная хорошо этого человека, можно было бы подумать, что этот — самая обыкновенная штабная крыса, времен недавней империалистической. Герой, не нюхавший пороха, но явно бравирующий своей завидной выправкой. Да, обманчива, бывает внешность.

 

 

 Но в том-то и дело, что Унгерн хорошо знал Миронова. Знал по мировой войне, по станции Даурия, где нынче его помощник и «истинный сын трудового крестьянства» есаул Семенов, собирал войско для борьбы с большевиками. Удивительную храбрость и фантастическую проницательность ума, данного офицера дополняла кипевшая в нем решительность и звериная беспощадность к врагам. Кроме того Миронов имел опыт разведывательной работы. И потому в канун отъезда есаул Семенов, старый друг Унгерна сказал ему:

 

- Без Миронова, я тебя в такую экспедицию не отпущу. А с ним отправляйся хоть к черту в пасть. С ним ты и там не пропадешь!

 

 И сейчас по всему было видно, что адъютанту есть, что рассказать барону. В этот день, как вспомнил Унгерн, Миронов практически целый день отсутствовал, только два или три раза он ненадолго забегал в дом, где расположилась группа. Всё остальное время его не было видно.

 

-Значит, что-то ему удалось узнать такое, что имеет большое значения для успеха нашей миссии – подумал про себя барон Унгерн, но вслух ничего не стал говорить.