Слава, любовь и скандалы

Ей понравился мистер Бьянки, который когда-то жил по соседству с мистером Клейном. Его отличали утонченность и изысканность европейца. Полноватый, с блестящими глазами, он был, несомненно, мастером своего дела. Маги легко понимала таких людей. Если его разочаровать, он превратится в демона, но будет добрым и даже щедрым, если Маги окажется тем совершенством в работе, которого он ждал.

Несколько часов спустя, продемонстрировав десятки платьев, костюмов и пальто для миссис Таунсенд, Маги вышла из Дома моды Альберто Бьянки, получив работу манекенщицы за тридцать пять долларов в неделю. У нее в душе пели птицы. Она все-таки умела кое-что. Разве она не провела несколько лет, раздеваясь и одеваясь для художников? Разве не была внимательной зрительницей на показах мод? Она сумела вести себя так, как известные парижские манекенщицы. И это дало ей возможность получить работу. Ей хватит денег, чтобы платить няне Баттерфилд, и у нее еще останется пятнадцать долларов.

Маги дошла до угла Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы и остановилась, очарованная красками заката. Ей вдруг показалось, что рядом с ней остановилась другая, семнадцатилетняя Маги, ожидавшая решения своей судьбы на Монпарнасе апрельским утром. «Как мало я тогда знала, — подумала сегодняшняя Маги, — как мало знаю теперь. Как многому мне надо научиться. Интересно, где тут цветочный магазин?» Маги должна была купить красную гвоздику для своей бутоньерки.

13

Почему Лавинии Лонгбридж удавалось влиять на самых молодых представителей нью-йоркского света? Даже вдовы, играющие в бридж в Саутгемптонском пляжном клубе, спрашивали об этом друг друга.

Один циник сказал, что в природе существует всего лишь четырнадцать групп, к которым можно отнести любые предметы от кристаллов до яблок, но на вершине каждой группы наверняка обнаружится Лалли Лонгбридж. Но это был бы слишком простой ответ. Хотя еще будучи дебютанткой, Лавиния произвела такой фурор и пользовалась такой популярностью, что все остальные девушки, впервые появившиеся в свете вместе с ней, выглядели безликой серой массой.

Когда Лавиния вышла замуж за Корнуоллиса Лонгбриджа, она вполне могла бы стать одной из богатых молодых жен, но она отказалась от такой роли. Поэтому в эпоху традиционных семейных пар супруга осталась самостоятельной личностью, сохранив свою индивидуальность, а Корни Лонгбридж превратился в одного из ее подданных.

Лалли была миниатюрной и очень красивой, с черными глазами, черными волосами, белоснежной кожей и ярко-красными губами. Но в Нью-Йорке достаточно и других красавиц. Нет, ее влияние основывалось не только на красоте и популярности. Главным козырем Лалли Лонгбридж было ее умение проводить время, наслаждаясь жизнью. А наслаждалась жизнью она только тогда, когда рядом с ней веселились и другие.

Веселость Лалли Лонгбридж с бесчисленных вечеринок двадцатых годов плавно перешла на мрачные и пугающие тридцатые. Состояние ее мужа не пострадало во время краха на бирже, поэтому Лалли очень серьезно относилась к тому, как со всей несерьезностью принимать гостей. Их дом стал тем очагом, у которого мог погреться любой, кто оказывался рядом. Считалось, что у Лалли самый лучший бар в городе, и, разумеется, она знала всех бутлеггеров. Лалли придумала ужин — шведский стол. Еда в ее доме всегда приобретала очарование пикника. Она с таким вкусом подбирала гостей, что ее вечеринки всегда удавались на славу. Лалли приглашала к себе джазовых музыкантов, репортеров, профессиональных боксеров, чечеточников из бродвейских шоу, авторов стихов для модных песенок и даже, как шептались завистливые сплетницы, гангстеров, что придавало вечеринкам только большую остроту. Смех и дружелюбие Лалли объединяли всех приглашенных, создавая великолепное единство.

Иногда, когда веселье было в самом разгаре, Лалли отходила в тень и наблюдала за происходящим с чувством режиссера, следящего за удачной постановкой. Она принимала гостей часто, потому что ее дом существовал ради гостеприимства. Слуг выбирали за их способность обслуживать большое количество людей так же вежливо и быстро, как одну очень важную персону.

Лалли Лонгбридж заказывала платья у Альберто Бьянки еще с того времени, когда была дебютанткой. Она принадлежала к числу тех женщин маленького роста, кто умеет одеваться так, чтобы казаться высокими. Дело в том, что Лалли никогда не считала себя маленькой, просто все остальные казались ей слишком крупными. До прихода Маги в Дом моды ни одна из манекенщиц этого не понимала и не показывала с таким желанием платья, которые, теоретически, могли носить только женщины, на голову выше миссис Лонгбридж.