Слава. Наследник

Сильмара быстро раздевалась, готовясь к будущей акции. Бойцы – кто-то скромно отвернулся, стараясь не замечать наготы своей командирши, а кто-то, в основном наемники, наоборот, жадно всматривались в обнаженную черную фигуру. Наемники были привычны – на Алусии нагота была в порядке вещей. Лишние одежды считались уделом низших рас, признаком происхождения человека с заштатной аграрной планетки, где сохранялись древние устои.

Наконец она была готова. Ее гладкая, поблескивающая в корабельном свете фигура могла служить образцом здоровья и силы. Длинные, упругие мышцы перекатывались под кожей при каждом движении, но одновременно не портили фигуру излишней мускулистостью, как это бывает у культуристок. Длинные, стройные мальчишеские бедра переходили в упругие ягодицы, ни на миллиметр не отвисшие за все девяносто лет ее жизни. Впрочем, можно было сказать и так: «Слава современной пластической хирургии!» Хотя пластическим хирургам до здешних мастеров, как неандертальцу до современного человека. Кто-то из бойцов завистливо вздохнул и шепнул: «Мне бы ее… на часок!» И тут же послышался звук удара: Антуг с размаху врезал по лицу наемника обратной стороной ладони. Тот недоуменно утер окровавленный рот и спросил:

– За что?

– Дебил! Она на смерть идет! А ты…

– А что я? – попробовал защищаться парень. – Красотка, ну что поделаешь? Мечта мужчин! Жалко, конечно…

– Заткнись, а то я тебя сейчас совсем урою! – процедил сквозь зубы командир и подошел к Сильмаре: – Может, передумаете? Что-нибудь еще придумаем?

– Нет, – безучастно-спокойно ответила женщина, – ничего не придумаем. У нас нет времени. Через несколько часов тут будут корабли синдиката.

Наташа порывисто обняла подругу и на секунду прижала к себе. Она едва доставала до подбородка высоченной женщины; та склонилась и тоже обняла Наташу, шепнув:

– Перестань! Не плачь! Выкрутимся! И не из таких передряг выходили живыми! Жаль, Славы нет. Он бы сейчас их вылущил, как семечки из плода. Да ладно, хватит фантазий. Никто нам не поможет, кроме нас самих. Пора!

Дверь в отсек медленно приподнялась настолько, чтобы с трудом пропустить одного человека. Сильмара подошла, легко легла на пол и перекатилась на ту сторону. Бронеплита так же бесшумно опустилась.

Бойцы загомонили, обсуждая происшедшее и делая прогнозы на будущее, как правило, неутешительные. Наташа стояла, закусив губу, Антуг был хмурым, как туча. Его лицо окаменело, и, похоже, он искал выхода своей сжатой ярости. Бойцы обходили его стороной – так, на всякий случай. Больно уж страшно он выглядел.

Время как будто замерло, стало тягучим, длинным, бесконечным. Наташа стояла, ожидая, что будет дальше, но пока что ничего не происходило. Осажденные не выдвигали никаких требований, молчали, как будто за стеной все вымерли…

Сильмара поднырнула под дверь и тут же оказалась под ногами у двух человек в боевых скафандрах с надвинутыми шлемами на головах. Один из них пнул женщину в бок и со смешком сказал:

– А что, хороша баба. На разведчике лететь долго, так вот оно, развлечение. Надо будет еще с десяток малолеток взять с собой – ей в подмену. А то она нас долго не выдержит.

– Выдержит. Тренированная. Я слышал, она когда-то шлюхой работала, так что умения ей не занимать.

– Она телохранительницей была, а они, считай, шлюхи и есть – клиент всегда прав, даже если хочет тебя отодрать. – Мужчина хищно рассмеялся и еще раз пнул в бедро поднимающуюся женщину. – Давай быстрее, шлюха демонова! Как мертвая поднимаешься!

– Эй, Угран, не порть товар – командир тебе морду набьет. Он не любит пользоваться порченым товаром. Любит свежачок… Тащи ее в отсек.

Сильмару грубо схватили и потащили вперед, сжав ей руки стальной хваткой, из чего она сделала вывод: скафандры у этих придурков с сервоусилителями. Такие часто применяли те, кто оказывался на планетах с повышенной силой тяжести. Ходить в них было не в пример легче, но зато терялась скорость движений: они запаздывали на долю секунды из-за необходимости мозга скафандра обсчитать действия, которые должен произвести скафандр, – шагнуть или поднять тяжесть.

Наалок сидел в кресле оператора оружейного отсека перед пультом и встретил Сильмару нарочито радостной улыбкой:

– Неужели?! Я не верил, что ты окажешься такой дурой! Шемар, я тебе должен сто кредитов. Впрочем, ты мне был должен двести, за прошлый раз, помнишь? Вычитаю сто. Ну что, вот ты и здесь. Без оружия голая, беззащитная. Ты что думала, выберешься отсюда живой? Нет, дура. Никуда мы не полетим. Ни на каком истребителе! Мы будем ждать корабли синдиката, которым я подал сигнал. И теперь вы ничего не сделаете ни с кораблем, ни с нами. Потому что ты здесь. А они не захотят тебя убить вместе с нами. Что, уже успели уничтожить позитронный и живой мозги? Молодцы… Твари! Уроды! Ублюдки! Ты знаешь, во сколько мне обошелся мой позитронный мозг?! Нет?! Тварь, тварь! – Наалок пинал Сильмару ногой в броне, и она отлетала от каждого удара минимум на метр, не пытаясь уворачиваться от ударов. Наалок заметил покорность женщины и тут же успокоился, придя в хорошее настроение: