"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Опыт "Славы", а за ней и остальные свидетельствования приводили к выводу о том, что из-за несовершенных прицелов, русские комендоры почти все время стреляли мимо цели, а попадать могли лишь благодаря счастливым отклонениям в наводке. Грубо говоря, вся эскадра по вине бюрократии в продолжение Цусимского боя стреляла "в белый свет как в копеечку". И не в этом ли состоял секрет того необъяснимого отсутствия на японских кораблях каких-либо видимых повреждений, как это стало видно после сдачи отряда Небогатова 15 мая 1905 г.? Многие даже предполагали, что весь прошлый день эскадра сражалась с английским флотом, а японские корабли появились лишь на следующий, чтобы принудить русских к сдаче. Невыразимо горько, стыдно да, наверное, и небезопасно перед лицом следственной комиссии было сделать признание в том, что в продолжение большей части боя русские корабли стреляли "в белый свет, как в копеечку". Потому, наверное, вывод этот, сделавшись самым страшным секретом Цусимы, ни в документах, ни в литературе не упоминается.

Непросто, конечно,согласиться с этим признанием, которое, как кажется, за истекшие сто лет ни разу еще на высказывалось. С фактами, однако, не поспоришь, и все они, как в отчетах "Славы", гак и остальных кораблей еще несостоявшейся четвертой эскадры, создают неподдающуюся никакой патриотической демагогии концентрацию истины. В свете этой непреложной истины становятся несостоятельными все цифровые показатели, которыми в последние годы оперировали в своих околонаучных исследованиях "новые русские историки". Подтверждается та мысль, которую впервые высказал капитан 2 ранга М.И. Смирнов (1888-1940, Лондон), что единственным и вернейшим шансом 2-й эскадры на успех и спасение были именно те 15-20 минут, в начале боя, когда эскадра, имея еще исправные прицелы, могла избежать их губительной роли и в ближнем бою, на предельно малой дистанции, не боясь вреда от прицелов, нанести японцам поражение.

Под знаком осмысливания всех этих неожиданно явившихся горьких уроков войны, в мрачных раздумьях ушедшей в себя команды и в нескончаемых буднях последних достроечных работ прошла для "Славы" и вся последующая кампания 1905 г. Неповторимой была обстановка того года. Лавина обрушившихся па Россию событий: расстрел 9 января мирного шествия царской стражей у Зимнего дворца в Петербурге, катастрофа флота у о. Цусима, восстание на броненосце "Потемкин" на юге России 14 июня – ввергла страну в грозно разгоревшийся по всей стране пожар первой русской революции.

Перед "Славой" эти события поставили задачи совершенно неожиданные.

Морской бой эскадры адмирала Рожественского в Цусимском проливе (С открытки того времени)

Глава II. После Цусимы

42. Через революцию – в океан

В дни, когда вся Россия переживала ужас Цусимской катастрофы, а флот пытался осмыслить ее причины и уроки, заботы совсем иного рода обуревали императора и его окружение. Охваченные страхом, они судорожно искали спасения от грозившего режиму крушения. И не потому ли, не дождавшись даже завершения переговоров о мире с Японией, совсем потеряв голову, император "под хмельком" (Б.А. Романов, с. 375) подписал подсунутый ему 11 июля 1905 г. ловким Вильгельмом II в Биорке договор о дружбе и братстве, которым перечеркивались давно, казалось бы, установившиеся союзнические отношения с Францией. Случившийся тут же морской министр А. А. Бирилев ("Вы мне доверяете?"-спросил император) подписал договор и вовсе не глядя.