"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

В конечном счете выбор должен был пасть на Балтийский отряд, которому, скомкав свою боевую подготовку, пришлось готовиться 15 июля выйти в море, чтобы 12 августа прибыть в Антивари. 13 июля было приказано готовить к походу также и "Богатырь". В тот же день отряд из Ревеля отправился в Кронштадт, где спешно пополнили запасы всех видов – от боевых до продовольствия. 18 июня контр-адмирал Н.С. Маньковский телеграфировал из Кронштадта о выходе с отрядом в плавание. Следом в штабах продолжалась координация второго этапа операции: разрабатывались и уточнялись маршруты и состав высочайшей делегации на чествование черногорского князя. Высокую особу Государя должен был представлять великий князь Николай Николаевич. С ним утренним поездом на Вену 15 августа отбудут из Петербурга полковник Д.И. Ростовцов и дежурный адъютант граф Нирод, штаб-ротмистр барон Вольф и доктор Малама.

Со своей стороны полковник Ростовцов напоминал о включении в состав делегации генерала Порецова с прислугой и о многих других важных деталях организации визита. Депеши поступали и на отряд, и на Крит для крейсера "Адмирал Макаров", и в Пирей для канонерской лодки "Черноморец".

Путь отряда отслеживали и российские дипломатические представители. Как доносил императорский консул в Лондоне, эскадра адмирала Маньковского 6 августа нового стиля прибыла в Портсмут, а 9 августа вышла в Алжир. "Стоянка была поводом для манифестации в пользу России". Такой же, наверное, обещала быть и стоянка в ожидавшем отряд следующем порту – Гибралтар. Но в пути, где-то на траверзе Трафальгара, с отрядом произошло нечто ужасающее и позорное. Происшествие, как умели, пытались скрыть. С нелепой, чисто азиатской хитростью, прячась за полуправду, морской министр С.А. Воеводский 4 августа 1910 г. сообщал новому, только что сменившему А.П. Извольского, министру иностранных дел С.Д. Сазонову (1860-1927) о том, что "по непредвиденным обстоятельствам" линкор "Слава" "будет задержан" в западной части Средиземного моря. Поэтому, если политические задачи требуют, чтобы отряд состоял из четырех кораблей, следовало бы (если это допустимо) временно отозвать с Крита крейсер "Адмирал Макаров" и вместо него остави ть одну канонерскую лодку "Храбрый".

9 августа генеральный консул в Лондоне барон Гейкннг докладывал в Петербург о том, что эскадра адмирала Н.С. Маньковского ("Цесаревич", "Слава", "Рюрик" "Богатырь") 2/15 августа пришла в Гибралтар и ушла в тот же день, оставив "Славу" для "починки насосов, служивших для накачивания воды в котлы".

Это новое признание было ближе к истине, но и оно оставалось полуправдой. В действительности аварийная ситуация на корабле, не прочувствованная никем, начала неумолимо нарастать с третьего дня по входе из Портсмута. С 29 июля пересекавший океан строй отряда из двух линейных кораблей и двух крейсеров, включая великолепный новейший, превосходивший всех величиной крейсер "Рюрик", начал нарушаться отставанием "Славы". На ней котлы не давали нужного пара. Необычно велик был расход котельной воды.

В этот и последующие два дня по несколько раз в день поднимался на "Славе" сигнал об уменьшении хода, после чего корабль переходил на траверз "Рюрика" или головного "Цесаревича". Затем следовало радиосообщение о разрыве в очередном котле очередной трубки. За это время, как записал в вахтенном журнале старший штурманский офицер Н.Н. Крыжановский, "аварии с котлами и донками настолько часто следовали одна за другой (в документах позднее называли почему-то только пять лопнувших трубок – Авт.), что не представлялось возможности вести точный учет всему в вахтенном журнале. Уменьшение хода записывалось часто, после замечалось отставание по строю отряда". Поэтому, заметил тут же он, строгую последовательность и число аварий надо учитывать по записям в телеграфном журнале, фиксировавшем постоянно передававшиеся донесения командира о состоянии котлов и донок. Сомнительно, однако, что эти записи могли сохраниться для истории. Сведения о наличии в фондах РГА ВМФ телеграфных журналов автору за весь его 40-летний опыт исследовательской работы в архиве встречать не приходилось. "Железный занавес" исключил и возможность каких-либо запросов в адрес всех тех офицеров, кто, подобно лейтенанту Н.Н. Крыжановскому, был оторван от родины.

После полудня 1 августа в 5ч 50 мин и в 6 ч 5 мин последовательно пришлось вывести из действия котлы № 13 и № 1. Частоту вращения машин пришлось уменьшить до 40, затем до 35 об/мин. С выводом из строя котла № 5 начал садиться пар, и пришлось остановить машины. Под парами оставались четыре котла. Это произошло в 8 ч вечера в 115 милях от маяка Спартель. Располагавшийся немного к западу от Танжера на африканском берегу, этот маяк, вместе с историческим мысом Трафальгар, образовывал преддверие входа в Гибралтарский пролив. О незримую линию этого преддверия, как о мистический порог, снова, как это уже произошло 9 августа 1903 г. с броненосцем "Ослябя", аварийно споткнулся еще один русский корабль.