"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Перестраховки не были лишними – в любое время из МТК могло последовать очередное проектное усовершенствование, требовавшее переделки в чертежах, а то и непосредственно в металле на строившихся ими кораблях. И Балтийский завод, не заручившись предварительным разрешением МТК на выполненные работ, мог непременно оказаться в "крайних". Наличие же разрешения или ранее утвержденного чертежа позволяло надеяться принудить казну к оплате вынужденных переделок. И все эти тормозящие дело нелепицы происходили только потому, что корабли по-прежнему не имели утвержденных чертежей. Мечта об этом, въяве увиденная во Франции в 1883 г. корабельным инженером Н.А. Субботиным, по-прежнему оставалась в России недостижимой. Но даже и в случаях, когда МТК, чувствуя какую-то неудовлетворенность сложившимся порядком вещей, пытался что-то скоординировать, часто получалась нелепость или тот самый "пшик" из поучительной народной байки о незадачливом кузнеце. Именно таким "пшиком" обернулись две инициативы МТК, предпринятые в пору завершения основного объема проектных работ по броненосцам серии.

После упорядочения применения метрической системы и введения единых размеров проекта для заказа на броненосцы задались более конкретной проектной задачей – разработать единую конструкцию боевых мачт. На Балтийском заводе об этом узнали только 24 июля 1901 г., когда на вторичный (после 14 июля) запрос о судьбе чертежей мачт, разработанных для "Императора Александра III" и посланных в МТК на рассмотрение еще 1 февраля (!), было получено неожиданное объяснение. Оказывалось, что "для достижения полного единообразия" мачт "окончательная разработка" их чертежей была поручена Главному корабельному инженеру Санкт-Петербургского порта. Получив 17 июля напоминание из МТК, Главный корабельный инженер обещал прислать чертежи к 27 июля для рассмотрения. Но необязательная для Нового судостроения нормализаторская роль не удалась. 26 ноября 1901 г., посылая на всякий случай второй комплект чертежей, С.К. Ратник просил их немедленно утвердить и передать в ГУКиС для заказа такелажа. Тогда только, судя по документам, состоялось обсуждение чертежей, но оно не принесло полной ясности. Для чистоты научного эксперимента заводу 5 декабря письмом из МТК было предложено получить на чертежах подпись командира броненосца. Такой протяженностью, без малого год, получилась одна лишь строчка для будущей истории стандартизации отечественного судостроения.

Соперничество между Балтийским заводом и казенными верфями левого берега отразились и на проектировании водоотливной системы. Своевременно разработанные для головного броненосца "Император Александр III" и предназначенные и для последующих кораблей серии, эти чертежи С.К. Ратник препроводил на рассмотрение и утверждение МТК, по-вндимому, еще в апреле 1901 г. Ибо уже 1 мая они, в силу новой инициативы, МТК были препровождены на рассмотрение Главному корабельному инженеру Санкт-Петербургского порта. После четырехмесячного "рассмотрения" и, наверное, по запросам Балтийского завода МТК, спохватившись, в сентябре потребовал возвращения чертежей. И тогда, сочиненный второпях, 7 сентября 1901 г. последовал отзыв Д.В. Скворцова. В нем указывалось на чрезмерно большую, по мнению г лавного корабельного инженера, величину спусковых колпаков осушительной системы, которые на "Бородино" имеют диаметр лишь 8 дм.

Излишними полагали и примененные Балтийским заводом паровые трюмные эжекторы. Удобнее были бы отливные трубы, соединенные для откачивания воды за борт с каждой (а не в отдельности) помпой Вортингтона. Сделанное в конце письма сообщение о том, что на "Бородино" общие чертежи водоотливной системы "в настоящее время уже заканчиваются", заставляет предполагать, что чертежи Балтийского завода могли быть специально "придержаны", чтобы послужить прототипом для разработки чертежей для "Бородино". Нельзя исключить и другой расчет – задержать работы Балтийского завода и не дать ему спустить свой броненосец быстрее Нового адмиралтейства. Из-за своей занятости, считая ли, что вопрос еще не созрел, или по каким-то иным причинам, но мнение Санкт-Петербургского порта до сведения Балтийского завода доведено не было.