Слава Роду! Этимология русской жизни

– Ты это… Если козёл вдруг разговорится, не беги! Поговори с ним, он и успокоится. Безобидные они твари. Добрейшие существа! Почему люди друг друга оскорбляют козлами? Они же этим козлов обижают!

Я вошёл в тайгу, мечтая, чтобы какой-нибудь козёл немедленно устроил мне проверку: испугаюсь я его крика на этот раз или за последние дни всё-таки поразумнел?

Дед-всевед оказался прав, больше мы с ним никогда не виделись. Жив он или нет? Знает ли, что его медовуха пошла на пользу и что листва моя ещё не совсем завяла, потому что хоть и поздновато, но всё-таки удалось оживить свои корни.

Голубоглазая ведьма

Полный журналистских впечатлений, я шёл по уже знакомой мне лесной дороге-тропе, мечтал о том, что напишу первоклассный очерк о наших беседах с Куприяном Кондратьевичем, о том, какие добродельцы встречаются ещё в таёжной глуши. Чуть позже за такой неожиданный очерк мне дадут какую-нибудь литературную премию, я стану знаменитым журналистом, куплю себе первый в жизни смокинг… В тайге чертовски здорово мечтать о смокинге!

В какой-то момент мне даже показалось, что я начинаю видеть своё будущее, словно лес был волшебным, заколдованным: почему-то на сцене мне аплодируют… потом становлюсь старше, много путешествую по миру, вижу разные страны! Что за видения? О каких путешествиях может идти речь, если моя зарплата журналиста сто сорок рублей в месяц, на неё даже манишку к смокингу не купить.

Птицы поют, кроны шумят, стволы скрипят, всё в округе дрожит какой-то непонятной колдовской дрожью, солнце с трудом пробивается сквозь высоченные кедры, ели, лиственницы…

* * *

Деревья длинными чёрными тенями словно затягивают меня в свою паутину. Не по себе как-то… Жутковато… Ни одного привычного звука. В глубине леса точно дубы-колдуны! За ними наверняка зайцы косят трын-траву. Я что, с ума схожу? Или попал в аномальную зону? Там, в недрах тайги… Боже! Между дубами-колдунами телевизор! И я в нём! Попытался внимательно разглядеть, что я делаю? Надо же, в смокинге! Но что это? Поздравляю советский народ с Новым годом? Вместо генерального секретаря партии? Полтергейст или до сих пор действует вчерашняя медовуха деда-всеведа?

Я присел на выворотень, вытер пот с лица, попытался успокоиться, подавить неожиданное волнение – ещё ведь идти и идти. А если и впрямь я на грани помешательства или меня затянуло в какую-то магнитную дырку и я отсюда никогда не выберусь? Я вынул из рюкзака компас, поглядел на него – вроде показывает, что иду верно, на восток. Видения пропали! Мне стало даже немного жалко, что больше не вижу себя по телевизору в смокинге и манишке, стоящим у микрофона меж дубов-колдунов.

«Эх, как было бы славно, если б кто-нибудь меня сейчас на машине подбросил до города!» – промелькнула в голове шальная мысль. Я понимал, что такая мечта ещё глупее и безнадёжнее, чем моё будущее в телевизоре. Сижу на выворотне в глухомани и жду, что сейчас вынырнет из зарослей попутка с зелёным огоньком и шашечками на дверцах, остановится около меня, водила спросит: «Вам куда? И мне туда же! Садитесь».

И вдруг… Не верю своим ушам! В глубине леса урчит мотор. Дорога извилистая, тайга с двух сторон дремучая, сама машина не видна – может, почудилось? Или впрямь колдовской лес? Звук явно приближался. Медленно, словно какое-то тяжёлое боевое орудие кряхтело на очень медленной скорости, пробираясь по тесной ему дороге. Я приподнялся, наивно полагая, что стоя раньше увижу, кто сейчас облегчит участь будущего знаменитого тележурналиста, лауреата Государственной премии.

Из-за таёжного поворота показалась морда десятитонного грузовика. Когда выполз весь, я понял, почему он так напряжно кряхтел – кузов был нагружен лесом: стволы уложены аккуратно друг к дружке, как снаряды для какого-то дальнобойного орудия.

Но что это?! Теперь я уже не верил своим глазам – точно явление аномальное – за рулём сидела… нет, этого не могло быть – молодая женщина! В деревнях таких называют молодухами. Белокурая, словно из сна юноши периода первого созревания. Весь этот грузовой «механизм» медленно ко мне подползал, а видение не пропадало – оно ловко крутило баранку размером с колесо от телеги, как заправский мужик-водила. С радостью для себя отметил, что «видение»-то очень даже ничего!

Впрочем, в тайге любая женщина очень даже ничего. А если ещё и белокурая! Слово «блондинка» в то время не было отрицательным.

Монстр-грузовик, увидев меня, насмешливо фыркнул и остановился, «видение» высунулось из окна:

– Ну что, журналист, тебя подвезти? – Она так приветливо улыбалась, что я забыл и об аномальной зоне, и о своём будущем в телевизоре, и даже о смокинге с манишкой.

В моей голове ничего не срасталось – хорошенькая блондинка за рулём лесовоза в тайге? Я даже не сразу понял смысл сказанных ею слов. И только когда взобрался в высокую кабину, у меня аж мурашки по телу побежали: «Откуда она знает, что я журналист?»

Вопрос сам вырвался из меня:

– Откуда ты знаешь, что я журналист?