Слава, судьба и первый поцелуй

– Не уверена, – ответила я. Что он делал? – Может быть, он хочет стать актером в будущем и конспектирует что-то для себя.

Грант слегка кивнул. Затем сказал так, словно он заранее делал большое одолжение:

– Скажи ему, что, если хочет, он может взять у меня интервью.

– Я сообщу ему. Уверена, он будет безумно рад.

Грант улыбнулся.

– Всегда пожалуйста.



Хотя я знала, что он был сегодня на студии, все равно удивилась, как сильно была рада увидеть Донавана в моем трейлере.

– Не была уверена, придешь ли ты сегодня, – сказала я, подходя к зеркалу и сразу начиная снимать грим.

– Я подумал, что мог бы помочь.

– Как?

– Попытаться определить, кто стоит за всем этим.

Чувство благодарности согрело мою душу. Он был первым человеком, который не пытался разубедить меня.

– Спасибо. – Я откашлялась и кивнула в сторону блокнота. – Так, что тебе удалось узнать?

– Ты знала, что Симона, твоя новая гримерша, замужем за Ноем?

– Помощником режиссера?

– Да.

– Не знала. Это имеет какое-то отношение к происходящему?

– Не знаю. Пока я просто пишу заметки обо всех. Мы выясним все позже.

Я была так рада, что он помогал мне, что не могла скрыть улыбку, появившуюся на лице.

– Хорошо. – Я бросила последний кусок латекса на туалетный столик, взяла салфетку для снятия макияжа и села рядом с Донаваном на диван.

– Кстати о гримерах, у моей бывшей гримерши, Леи, было что-то с режиссером, Реми.

Он записал это в блокнот.

И я тихо добавила:

– А сейчас она встречается с моим отцом.

– Она?

Я кивнула.

– Это тебя напрягает?

– Немного, но я подумала, что это может помочь.

– Ты думаешь, Реми может навредить собственному фильму?

Я застонала.

– Нет, я так не думаю, видимо, прицепилась к этому.

– Понял.

Я подсела ближе к Донавану, положив локоть на спинку дивана так, чтобы можно было читать через его плечо. И увидела имя «Питер» прямо под именем Симоны.

– Агент Гранта? Ты с ним говорил?

– Да.

Я потрясла салфеткой около его имени несколько раз.

– Он скверный. Тебе не кажется, что он излучает отрицательную энергетику?

Донаван покрутил кистью в воздухе, будто говоря «так себе».

– Правда? Всего лишь «так себе»? – Я закончила вытирать лицо салфеткой и кинула ее в мусорную корзину в углу комнаты. Промах.

– Почему у тебя ничего не записано около его имени?

– Потому что он особо ничего не сказал.

– О чем ты с ними болтаешь?

– Болтаю?

– Ты ходишь с блокнотом и спрашиваешь – что? «Привет, я Донаван, расскажите мне о своей жизни и что вы знаете о том, как подставили моего друга?»

– Знаешь, это был мой запасной план. Я решил начать с чего-то поскучнее. «Привет, я делаю школьный проект о создании кино».

– Вероятно, неплохой заход. Так их не смущает, когда ты начинаешь задавать вопросы об их семейном положении?

– Я не задаю личные вопросы. Они обычно сами заканчивают тем, что делятся личным, когда я задаю вопросы о работе. Например, если я спрошу: «Трудно ли совмещать длинный рабочий день с семейной жизнью?» – Они или говорят, что у них нет семьи, или – «нетрудно, потому что моя жена работает здесь тоже, так что это не проблема».

– Это так ответил Ной?

– Именно.

– Удивлена, что он вообще стал с тобой разговаривать. Не уверена, мотив ли это или просто полезный факт, но думаю, что он меня ненавидит. Я всегда чувствую негативную энергетику, исходящую от него.

– Мне тоже показалось, что он меня ненавидит, так что, может быть, это его особенность. – Он взглянул на меня, и я поняла, как близко мы находимся друг к другу, его лицо в паре сантиметров от моего. Я не отодвинулась, просто встретилась с ним взглядом. Он тоже не двинулся. Было бы неправильно с моей стороны нарушить это расстояние. Поцеловать его прямо сейчас. Так неправильно. Я отказалась от него, потому что думала только о карьере. Я эгоистка.

– У тебя это хорошо получается, – сказала я, прежде чем начала рассуждать про себя о поцелуе.

– Что?

– Вести расследования. Может быть, это твое будущее.

Он слегка рассмеялся и покачал головой.

– Нет, я боюсь этим заниматься.

И все же, он это делает… для меня.

– Кто еще? – спросила я.

– Кто еще что? – переспросил он.

– Кто еще записан в твоем блокноте?

Он перевел взгляд на блокнот.

– А, да. Ты знала, что Фейт тоже пробовалась на роль?

Мои мысли вернулись к тому видео, которое я посмотрела в гримерке Аманды.

– Да, я знала, – у меня вылетело из головы, – это может что-то значить? Фейт завидует? Что еще ты узнал? Ты уже говорил с Грантом?

– Нет, еще не говорил с ним.

– Когда я увидела, как ты ходишь по съемочной площадке, он спросил, что ты тут делаешь. Я сказала ему, что ты интересуешься актерским мастерством. На что он ответил, что ты можешь взять у него интервью.

– Какая честь.

– Вообще, это правда честь с его стороны. Он важная фигура, Донаван. Здорово, что он согласился дать тебе интервью.

– Мне? Так как я «никто»?

– Я такого не говорила.

Он сжал губы.

– Знаю, что ты не считаешь его великим актером и не любишь его фильмы, но он не знает, что ты автор вирусного отзыва, поэтому если ты боишься этого…

– Я не боюсь.

– Что тогда?

– Просто не думаю, что это он. Это будет трата времени.

– Правда? Что случилось с фразой «подозреваются все»?