Слава, судьба и первый поцелуй

– Ну, – сказала я, – думаю, что ты выглядишь довольно мило. И я тоже не знаменитость, так что мы в равных условиях.

– Мне нравятся твои волосы, – призналась Кеннеди, – и кожа у тебя очень красивая. Теперь понимаю, почему тебя взяли в эту рекламу средства от прыщей. Мне жаль, что в последнее время про тебя пишут такое в интернете.

Последнее застало меня врасплох, и я резко вдохнула.

– Кеннеди, она пытается забыть об этом, – сказал Донаван. – Давайте больше не будем поднимать эту тему.

– Прости, – извинилась Кеннеди, а затем ее глаза расширились из-за осенившей ее идеи. – Можешь оставаться здесь, сколько захочешь! – Она пододвинула мне свой бутерброд. – Съешь-ка вот это. Мы можем выключить вай-фай и просто смотреть фильмы. Или «Кафетерию»! Хочешь посмотреть? У меня все шесть сезонов на DVD.

– Кеннеди, она не хочет смотреть на себя по телевизору.

Я пожала плечами.

– Почему, я не против.

Кеннеди засмеялась, и только Донаван выглядел удивленным.

– Что? – спросила я. – Это неплохой сериал. Сам так сказал.

Его глаза загорелись в восхищении.

Я взяла его за руку и чуть сжала ладонь.

– Делает ли меня это дивой? – спросила я.

На этот раз Донаван хихикнул.

– Вовсе нет. Рад снова увидеть тебя уверенной в себе.

Послышался вдох, и, повернувшись, я вновь застала Кеннеди с открытым ртом.

– Подождите, – прошептала она, глядя на наши сцепленные пальцы, а затем перевела взгляд на мое худи. – Вы двое… нет. Подождите, или вы все-таки?..

Я уже почти сказала «да», как Донаван ответил:

– Нет. А теперь иди и включи телевизор.

Кеннеди выбежала из кухни, и я отпустила руку Донавана.

– Прости, – сказал он. – Обычно она поспокойнее.

– Ты меня предупредил.

Донаван указал на брошенный бутерброд.

– Может, все-таки поешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо. – Я вытащила из кармана севший телефон. – У тебя найдется зарядка? Моя осталась в трейлере.

– Да, сейчас принесу.

Он ушел, и я осталась в кухне совсем одна. Я что, была достаточно глупа, чтобы решить, что поцелуй на пляже что-то значил? У Донавана был час, пока я спала, чтобы все тщательно обдумать. Он решил, что это ошибка? Или он меня поцеловал, потому что ему было жаль меня? Потому что он хороший парень? Мне не нужна его жалость. И я не хотела, чтобы он меня жалел.

Тридцать

– Я не говорила, что ты можешь съесть мой сэндвич, – сказала Кеннеди, как только мы вошли в гостиную.

После того как Донаван поставил мой телефон на зарядку на кухонной стойке, он положил на тарелку сэндвич Кеннеди и уже откусил три больших куска.

– Это было для Лейси.

– Все в порядке, – сказала я.

– Ты уверена, что ничего не хочешь перекусить? – спросил он с переполненным ртом.

Желудок уже был полон нервного напряжения, и натянутое мной фейково-счастливое лицо для Донавана и его сестры совсем не спасало.

– Уверена.

Донаван минуту изучал мое лицо, склонив голову, как будто собирался вызвать меня на сцену, но затем сел на центральную подушку дивана.

Кеннеди достала DVD из коробки и вставила его в проигрыватель.

Я окинула взглядом комнату. Было несколько вариантов, где можно присесть. Конечно, Донавана окружали свободные подушки, но там еще был диванчик для двоих и два мягких кресла. Я подумала занять место на одном из кресел, но тогда Донаван может подумать, что что-то не так. Ему не нужно было знать, что я больше увлечена им, чем он мной.

Ряд фотографий в рамках на каминной полке привлек мое внимание, и я подошла рассмотреть их. Они представляли несколько лет и несколько локаций: Диснейленд, пляж, вечеринка по случаю дня рождения. На большинстве были Донаван и его сестра, на нескольких была его мама, и только на последнем снимке я увидела их отца. Он был сделан прямо здесь, в гостиной. Кеннеди смотрела на него снизу вверх с восхищением, Донаван не улыбался, а их отец безэмоционально глядел прямо в камеру. Не уверена, что это снимок, который я бы поставила в рамку, но, возможно, было особо не из чего выбрать.

– Это наша семейная история, – сказал Донаван, как только я присоединилась к нему на диване.

– Вы были очаровательными детьми.

– А теперь мы больше не очаровательны? – Он улыбнулся и поставил пустую тарелку на кофейный столик, на который также закинул ноги. В домашней обстановке Донаван вел себя расслабленнее. Это было здорово.

– Я тоже обиделась, – сказала Кеннеди, сидящая по другую сторону от Донавана.

– Вы оба суперочаровательны. – Я втиснулась в угол дивана, поджав под себя ноги. – Ты была очень хорошенькая тогда.

– Я не говорил тебе, что она грубая? – спросил Донаван у Кеннеди.

– Нет, ты же сам сказал мне, что она оказалась лучше, чем ты ожидал.

Я ахнула и ударила Донавана наотмашь по груди.

Он схватился за грудь, как будто его стиснула боль.

– Ты должна воспринимать это как комплимент, – сказала Кеннеди. – Большинство людей не получают такой восторженной оценки.

– Значит, ты тоже критикуешь людей? – Я поудобнее уселась в углу, вытащив из-под себя ноги и расположив их так, что они заняли место между мной и Донаваном.

Он покачал головой.

– Вы двое, перестаньте на меня нападать.

– Так вы готовы к улету? – спросила Кеннеди.