Слава. Возрождение

– Я всегда делаю три копии результатов опытов и помещаю в специальные хранилища. У меня собраны результаты опытов Лаборатории за тысячи лет.

– М-да-а… золотое дно, а, девочки? Куда там какому-то рабовладельцу… Настоящее сокровище! Я сейчас хочу сходить попробовать проникнуть к маршевому мозгу. Тирас, ты со мной или останешься тут? Впрочем, отдыхай. Я с Хагрой схожу.

– Хм… если вы хотите остаться наедине и заняться сексом, не нужно бежать на какие-то там мусорки, – дипломатично-проницательно ответила женщина. – Я что, не видала, как при мне трахаются, что ли? Вы можете меня не стесняться. Впрочем, если это вас так беспокоит, я могу и выйти в коридор, там спать.

– Не глупи, – хмыкнул Слава, – мне и вправду надо сходить к хранилищу мозга, попробовать туда пролезть. Может, и Хагра пригодится. Во всяком случае, пусть помучается, полазит вместе со мной. Не фиг ей тут сидеть, пока командир по помойкам лазит.

– Да как хотите, я спать лягу, – равнодушно заявила Тирас. – Я объелась, переволновалась сегодня над ней и страшно хочу спать. Сейчас схожу в туалет, сполоснусь в душе и спать.

Слава за эти дни обнаружил в Лаборатории замечательную вещь, которую люди не ценят, когда имеют, и без которой воют волком, потеряв. Санузел!

В Лаборатории, оказывается, был совершенно автономный, великолепный санузел – туалет и душ, рассчитанные на несколько десятков человек одновременно. Там была горячая и холодная вода – абсолютно безвкусная, дистиллированная, но пить можно – если не задумываться, откуда она взялись: цикл, как и везде на космических кораблях, был замкнутым. Вода очищалась, отходы уничтожались в дезинтеграторе – и пей ее снова. Вкусовые качества, конечно, у нее были дерьмовые, но вот как душ – это просто великолепно. Слава уже и забыл, что такое настоящий горячий душ, сдирающий с тела пот и усталость. Тут можно было и постираться, так что их жизнь в Лаборатории с некоторых пор протекала вполне комфортабельно, если забыть, что вместо мягких кроватей под ними был твердый пол. Доставленные им продукты, особенно напитки, внесли разнообразие в их рацион, так что в общем-то они жили тут неплохо.

Тирас была очень довольна, что Слава обнаружил этот жизненно важный объект – женщины вообще помешаны на чистоте, даже если они живут в средневековом обществе. И если они настоящие женщины, разумеется…

Тирас была именно такой.

Через два дня после того, как Лера оказалась в медицинском боксе, Слава не выдержал и поддался утешительным объятиям сотницы, чем она была очень и очень довольна. Впрочем, кроме разгребания завалов корабля, бесед с Косом и секса, заняться в Лаборатории было совершенно нечем. Так что теперь Тирас была немного раздражена, что такой замечательный и сильный во всех отношениях мужчина уходит из ее временного владения. Она точно была бы не против оставить его с собой навсегда.

После преображения женщина сделалась еще более любвеобильной и требовала близости каждую свободную минуту, что у них находилась, тем более что для Славы это не составляло никакого труда – она предпочитала все делать сама, даже мыла его в душе, пока он обдумывал, как ему спасать мир и какой он несчастный, что его жена там где-то страдает.

Все когда-то притупляется, даже боль и переживания за близких, тем более что пока жив человек – он надеется. Жизнь идет своим чередом: кто-то умирает, кто-то рождается, а человек приспосабливается к любым условиям, даже неблагоприятным.

Слава не собирался продолжать отношения с Тирас после того, как появится его жена, ну если только та сама не санкционирует его сексуальную деятельность с сотницей… или ему уж так сильно не приспичит. Всему свое время, свое место, и жена есть жена, а любовница есть любовница. Даже если она сделалась такой симпатичной, молоденькой и сексуальной, как Тирас.

Теперь она выглядела на двадцать лет, а лишившись своих шрамов – следов боевых отличий, превратилась в ненасытную сексуальную штучку, быть с которой мечтал бы любой мужчина, если бы у него не было жены-Снегурочки, одной из самых прекрасных женщин в мире.

– Осторожнее наступай!

– Да я не вижу ничего! Тут темень, как в… в общем – в норе.

– Хм… тебе бы Лерины глаза… можешь?

– Это Леру надо. Думаешь, я помню, какие они? Стой, я попробую изменить… Опа! Вижу! Ты так всегда видишь, да? Не как днем, но все видать – цвета только другие, тусклые какие-то.

– Интересно… Значит, ты можешь изменять и свойства глаз? Сделать так, чтобы они видели в темноте? Великолепно… можно только позавидовать. Ладно, уже пришли. Вот, гляди сюда – видишь эту металлическую дверь, всю перекошенную? Ага. Вот за ней находится маршевый мозг.

– Я не знаю, что такое маршевый мозг… мне Лера что-то такое объясняла, но я так и не поняла.