Славяне и скандинавы

Узлами сосредоточения этих связей, поступавших по новым каналам коммуникаций ценностей и образов, стали крупнейшие древнерусские города, и прежде всего Киев. Творившего здесь художника окружал пестрый мир разноликих образов далеких и близких стран и народов греков, арабов, персов, венгров, немцев, чехов, шведов. В этой галерее привлекали внимание скандинавские изделия с присущей им звериной орнаментикой, сюжетами смертельной борьбы людей и животных, конвульсивно вцепившихся друг в друга чудовищ, культом смерти и уничтожения. Это искусство отражало северную «эпоху викингов» с ее ломкой родо-племенных отношений, крушением старого мира. В период такой же интенсивной и порою весьма ожесточенной ломки дофеодальных устоев, отмеченной кровавыми тризнами (вроде той, что справила Ольга над могилой Игоря, истребив древлянскую «старейшину»), острыми столкновениями, культом аскетического героизма Святослава и его соратников, образы северного искусства некоторое время импонировали и дружинникам Руси. При этом их не смущала мифологическая зашифрованность, не всегда понятные представления о земле, небе и власти. 'Oдин с его воронами, нашептывающими ему вести со всего света, шествие в Вальхаллу убитого в бою воина, борьба Сигурда со змеем, непременные атрибуты апокалиптического разрушения и убийства: мечи, стрелы, топоры, молнии — все это казалось экзотическим, по грозным воплощением далеких неведомых сил, направляющих течение бурной и яркой эпохи. Это искусство борьбы по самой своей природе было кризисным, скоротечным; даже у себя на родине оно отмирает, как только язычество сменяется христианством, подчинившим творческую деятельность и ее образный строй дисциплине государственно организованной феодальной иерархии, диктовавшей новые, средневековые формы искусства.

Русский художник в основном остался чужд атмосфере северного искусства и, хотя нередко копировал его произведения, обычно их заметно смягчал и видоизменял. Грозной мятежности духа он противопоставил спокойную уравновешенность лент, цветов, птиц. Ритм и символика русского художественного ремесла исходили с Востока, из Средиземноморья, в первую очередь Византии, сохранившей и развившей в средневековье эллинистические традиции. Как отмечала, характеризуя судьбу византийского наследия в искусстве Древней Руси, З. В. Удальцова, древнерусские мастера «не только сохранили высочайшие для своего времени духовные ценности, созданные Византией, но и приумножили эти богатства, осветив византийское искусство творческим гением русского народа, внеся в него свой жизнеутверждающий оптимизм, проникновенную мягкость, сострадание к простому человеку, всеобъемлющий гуманизм»¹⁶⁷. В полной мере это распространяется и на произведения прикладного искусства. В русских городах средиземноморские мотивы получили собственную интерпретацию и местную окраску. Так возникли оригинальные собственные произведения, исполненные просветленной любви к миру и природе, человеку, орнаментальному узорочью, живительной и воскрешающей силе земли. Деревья, птицы, цветы, образы народных верований наполняли мир восточноевропейского искусства, создавали уверенность в собственных силах, утверждали ценность жизни.

Конечно, не следует абсолютизировать разграничение славяно-русского и северного искусства. Художники подчас оперировали общими мотивами и сюжетами, знали и вырабатывали общий язык символов, комбинировали приглянувшиеся узоры. При всем этом жизнестойкость киевского художественного ремесла очевидна, оно пережило крушение языческого мира и вполне ужилось с христианством, оказав решающее воздействие на формирование средневекового русского искусства. Сила славяно-русского художественного творчества проявилась и в том, что, едва окрепнув, оно оказало влияние на северное мастерство. В скандинавской орнаментике, уже начиная с ранних этапов «эпохи викингов», отмеченных первыми контактами со славянскими землями, а особенно по мере развития этих контактов, растительные мотивы, ритмичное ленточное плетение все более вытесняли укоренившиеся, традиционные звериные образы. Переработка скандинавского искусства началась вдали от его родины, на просторах Восточной Европы. Импульсы искусства Востока в северном художественном ремесле при ближайшем рассмотрении оказываются славяно-русскими.