7
Kornerup J. Kongehojene i Jellinge. Kjobenhavn, 1875; Jelling Problems. A Discussion.–Medieval Scandinavia, 1974, v. 7, p. 156–234; Christensen A. E. The Jelling Monuments.–Medieval Scandinavia, 1975, v. 8, p. 7–20; Roesdahl E. A Forgotten Casket Hinge from the Burial Chamber at Jelling. – Ibid., p. 21–26.8
Olsen O. Horg, hov og kirke. Kobenhavn, 1966; idem. Die alte Gesellschaft und die neue Kirche. – Acta Visbyensia, 1969, t. III, S. 43–54.9
Krogh K. J., Voss O. Fra hedenskab til kristendom i Horning. – In: Nationalmuseets Arbejdsmark, 1961, s. 5–34.10
Roesdahl E. Fyrkat. En jysk vikingeborg. II. Old sagerne og gravpladsen. Kobenhavn, 1977; idem. Eastern Imports at the Viking Fortress of Fyrkat, Denmark. – In: Rapports du IIIc Congr'es International d'Arch'eologie Slave, t. 1. Bratislava, 1979, p. 665–669.Оле Клиндт-Енсен. Искусство и художественный стиль
Искусство северных стран в эпоху викингов достигло удивительной выразительности11
. Богатая и при этом подчиненная единым нормам орнаментация, выполненная по металлу и дереву, камню, рогу и кости, покрывала бытовые вещи, ювелирные изделия, оружие, ковры и одежду, боевые корабли и стены жилищ.Сохранилось сравнительно немного из этих изделий, но их достаточно, чтобы представить себе богатство и разнообразие форм творческой деятельности. Произведения эти перекликаются с дошедшей до нас поэзией раннего средневековья: мерная ритмика ее стихов производит столь же глубокое воздействие, что и таинственные извивы звериной орнаментики. Имеются и впечатляющие, не слишком стилизованные образы зверей. Однако более всего сохранилось произведений орнаментального, прикладного искусства. Одним из самых значительных памятников художественного творчества является большой еллингский камень, предшественник многочисленных орнаментированных рунических камней XI-XII вв.
Северные мастера, разумеется, испытывали воздействие искусства других стран. Так, на раннем этапе эпохи викингов в памятниках о. Борнхольм ощущается влияние англо-каролингской орнаментики Рейнланда, видимо связанное с активностью западных христианских миссий. Проявление этого влияния позволяет уточнить датировку начала эпохи викингов, так как наиболее выдающееся произведение англо-каролингского стиля - баваро-лангобардский кубок Тассило было выполнено в 777-788 гг. Видимо, вскоре после этого времени появляются такие скандинавские изделия с англо-каролингскими звериными мотивами, как скорлупообразная фибула из Гудхьема.
Неясным по своему происхождению остается образ «хватающего зверя», особенно распространенный в начале IX в., но сохраняющийся в прикладном искусстве Севера вплоть до X в. Он великолепно представлен на фибулах из Лисбьерга близ Орхуса, особенно изящных изделиях эпохи викингов. Постепенно этот мотив все более схематизируется, и около 900 г. появляется наиболее вычурная его разновидность, стиль Борре, чаще всего представленный на круглых фибулах, украшенных изображениями животных, обращенных головами к середине вещи. Фибула такого типа из Вестер-Ведсведа в южной Ютландии была найдена вместе с арабскими монетами времени около 925 г.
Одновременно со стилем Борре достигает расцвета стиль Еллинге, иногда оба они представлены на вещах из одних и тех же археологических комплексов. Он характеризуется изображениями переплетающихся животных с лентовидными туловищами. Мотив переплетенных змеевидных чудовищ известен в северном искусстве уже в предвикингское время. Поэтому возможно, что стиль Еллинге, как и Борре, является возрождением старых традиций, обогащенных переработанными западноевропейскими элементами. Примерно то же можно сказать о появившихся на масках эпохи викингов лентовидных изображениях длинных усов, полукруглыми дугами опускающихся вокруг рта: традиционный северный мотив обогащен воздействием островной британской орнаментики.
Стиль Борре получил название по находке в одном из курганов Норвегии. Стиль Еллинге - по сохранившемуся в погребальной камере маленькому кубку из северного еллингского кургана. Вероятно, кубок, изготовленный в первой половине X в., входил в состав вещей из убранства королевы Тюры.