Славяне накануне образования Киевской Руси

Фибула щитковая, литая, с перекладинами длиной 9 см. Вверху по бокам небольшого круглого отверстия она имеет прямоугольные прорези с округленными углами. Щиток несколько сужается книзу, заканчиваясь узким плоским стержнем с округлой плоской головкой. Первая перекладина находится в верхней трети фибулы, две другие — в нижней части. Над первой и последней перекладинами прослеживаются следы орнамента из двух параллельных полосок. Концы перекладин Т-образно расширяются (рис. 6, 6). На внутренней стороне сохранился приемник, который помещается сбоку. Фибула очень слабо профилирована, почти плоская. Находки фибул, близких по типу описанной из района Подесенья, были отмечены в свое время Тальгреном[182]. Близкая по типу фибула была найдена С.А. Плетневой[183] при раскопках на Цимлянском городище, к сожалению, вне комплекса. Нам представляется, что прототипом для изготовления описываемой фибулы служили перекладчатые фибулы прибалтийского типа. А ее известное своеобразие следует отнести за счет местного производства где-то в районе Среднего Поднепровья, где, очевидно, подобные фибулы бытовали. Судя по прибалтийским аналогиям, датировать их можно V–VI вв. н. э. Но нам кажется, что очень слабая профилировка описываемой фибулы, ее довольно большие размеры, известная упрощенность форм и «погрубение» в изготовлении этих украшений говорят скорее за более позднее время, VI в. н. э. Обломок бронзовой фибулы, близкой по типу вышеописанной, был найден в кургане. Это нижняя часть фибулы, вероятно тоже перекладчатой. На обратной стороне сохранился приемник. Он имеет более простую форму, чем у предыдущей, и помещается не сбоку, а в центре щитка (рис. 6, 7).

Бронзовая пряжка из кургана I лежала на кучке кальцинированных костей, поверх нее тоже были кальцинированные кости. Рядом с пряжкой вместе с обломками от обычных сосудов было несколько фрагментов от более тонкостенного сосуда с хорошо заглаженной, почти лощеной поверхностью и два фрагмента от сосуда с поддоном, вернее сам поддон из красноватой хорошо отмученной плотной глины, без обычных грубых примесей, свойственных остальной керамике могильника (рис. 5, 9). Сама пряжка бронзовая, с фигурным основанием. Кольцо овальное орнаментированное косыми насечками. В центре прослеживается небольшое углубление для язычка. Основание пряжки украшено геометрическими линиями. Полуовальная часть его покрыта рубчатыми насечками. На обратной стороне пряжки имеются три ушка для скрепления с ремнем. Пряжка немного деформирована огнем. Эта находка ближе всего по типу пряжкам из Кишкашша (Венгрия, ком. Баранья)[184] и Кестхей Добого (Венгрия, ком. Баранья)[185], описанным Д. Чалланем, который с полным основанием считает, что прототипом орнаментальных мотивов этих пряжек были пряжки, выполненные в зверином стиле, прослеживаемом на двух указанных им экземплярах только уже в виде геометрического орнамента. Нам представляется, что и на нашей пряжке, подобно пряжке из Кестхей Добого, профилированные края щитка повторяют контуры птиц. По своей форме, манере орнаментации и особенно способу скрепления с ремнем эта пряжка должна быть отнесена к типу византийских пряжек, датируемых VIII в. н. э.[186]

Кроме пряжки и фибул, из бронзовых вещей в курганном могильнике найдена круглая бронзовая бляшка (рис. 6, 5) в кургане 10, обломки бронзового браслета в кургане VII и маленькое крестообразное украшение с выемчатой эмалью (рис. 6, 3) в кургане 12.

Бронзовая бляшка — гладкая, почти круглая в плане и плоская в разрезе, с короткой конической ножкой, диаметром 3,5 см.

Браслет найден в обломках, проволочный, круглый в сечении.

Крестообразная бляшка имеет в центре ромб с вогнутыми сторонами, закраины которого подрезаны и заполнены красной эмалью, частично выкрошившейся. С обратной стороны на одном ответвлении отогнуты два крючочка, а на противоположном прослеживается только место излома, являющегося следом какого-то приспособления или для запора, или для закрепления бляшки. Подобные орнаментальные мотивы и формы украшений с выемчатыми эмалями широко известны в бассейне Поднепровья[187] и некоторых районах Прибалтики[188]. По времени она нам представляется несколько более ранней. Вероятно, ее можно отнести к V в. н. э.