Славяне накануне образования Киевской Руси

Особенностью Авдеевского поселения в роменско-русский период является наземный тип жилища, в отличие от землянок, характерных для волынцевских и роменских поселений. Правда, в одном случае на Сейме встречены наземные жилища, около Волынцева, на городище Курган[173], где они часто перекрывали расположенные ниже землянки, причем и в тех, и в других жилищах был одинаковый материал. Автор их датирует IX–X вв., что вполне совпадает с нашим материалом. Остается не решенным основной вопрос — был ли здесь перерыв в жизни поселения. Керамический материал не позволяет пока окончательно решить это, так как черняховская керамика и сопутствующая ей грубая лепная встречаются в памятниках, датируемых многими авторами V–VII вв. С другой стороны, грубая с шамотом лепная керамика Авдеевского поселения имеет ряд переходных форм, которые, как мы показали в предварительной работе, перекликаются по форме с лепной лощеной керамикой[174].

Трудно проследить также разрыв между роменским этапом и этапом эпохи Киевской Руси. На поселении встречена белая гончарная керамика с типичным роменским орнаментом, нанесенным палочкой, обвитой шнуром.

Однако главное значение Авдеевского поселения заключается в том, что в основном это типично черняховский памятник. Действительно, наземный тип построек, сооруженных на каркасе из жердей и лозы, обмазанном глиной, распределение их на определенном расстоянии одна от другой в виде правильной улицы, которая была, по-видимому, на месте современного оврага, типичная черняховская гончарная керамика и, наконец, обряд погребения — все это черты, типичные для черняховской культуры. Таким образом, границы черняховской культуры значительно расширились к северу, выявив при этом ряд локальных особенностей.

Л.В. Артишевская Могильник раннеславянского времени на р. Десне

Бассейн среднего и частично верхнего течения р. Десны (в пределах Брянской обл.) археологически исследован довольно хорошо. Наиболее интенсивные работы производились на правом высоком берегу, насыщенном археологическими памятниками, особенно городищами. Здесь вели многолетние работы как местные археологи-краеведы[175], так и археологические экспедиции Института истории материальной культуры. В течение нескольких лет в бассейне р. Десны работала Деснинская экспедиция, возглавляемая М.В. Воеводским, которым впоследствии были обобщены материалы по городищам юхновской культуры. В результате всех этих работ на правобережье Десны были выявлены многочисленные памятники, относящиеся как к неолиту и бронзе, так и в основном к середине I тысячелетия до н. э. и ко времени Киевской Руси. Однако недостатком этих исследований был большой хронологический разрыв между памятниками ранней группы — городищами юхновской культуры середины I тысячелетия до н. э. и славянскими памятниками IX–XII вв. Образовалась значительная хронологическая лакуна. Отсутствие поселений и могильников промежуточных эпох, частые наслоения на юхновских памятниках культурного слоя славянских поселений без стерильных прослоек давали основания некоторым исследователям проводить прямую генетическую связь между ними и говорить о преемственности этих культур.

В связи с этим возникало много неясностей и, несмотря на значительный археологический материал, район среднего Подесенья, чрезвычайно важный, и интересный для решения проблемы этногенеза восточных славян, оставался фактически белым пятном.

Впервые задачи широкого систематического исследования археологических культур области верхнего Поднепровья и ее периферии были поставлены П.Н. Третьяковым при работах сначала Славянской, а затем Верхнеднепровской экспедиций, руководимых им. Благодаря этим работам, здесь был не только детально исследован ряд уже известных памятников, но и открыты новые, ранее неизвестные археологические культуры, заполнившие значительные хронологические пробелы.

В числе других районов Верхнеднепровская экспедиция П.Н. Третьякова вела свои исследования в среднем и верхнем Подесенье.

В составе этой экспедиции работал и Деснинский отряд (под руководством автора). В число обследованных нами памятников вошел курганный могильник, расположенный между деревнями Кветунь и Макорзно Трубчевского района Брянской обл. (в урочище Дуля). Курганы эти были известны давно и раскапывались ранее: один курган был раскопан В.П. Левенком в 1938 г.[176], один — П.Н. Богелевым в 1930 г. и два — М.В. Воеводским в 1947 г., который в одном кургане нашел на разной глубине только мелкие черепки «от горшка, грубо сделанного на медленно вращающемся ручном кругу»[177], в другом — кроме трех черепков и кусочка угля, один человеческий позвонок и обломки сильно окислившейся «бронзовой пряжки лировидной формы, с железным язычком»[178]. Таким образом, даже обряд погребения, а тем более время существования могильника здесь оставались неясными. С целью выяснения этого нами были продолжены работы по раскопкам этих курганов.