Читаем Славяне в древности полностью

Дальнейшая работа по уточнению периодизации и хронологии пшеворской культуры, проведенная рядом польских исследователей, показала, что границы между фазами развития культуры не были четкими и несколько различались по отдельным регионам. В этой связи К. Годловский предложил хронологическую схему с этапами, частично налегающими друг на друга 21. Фаза В1/В2 определяется в пределах от 15 до 65 г. н.э., фаза В2 датируется 40—180 гг., В2/ С1 — 140-190 гг., С1 — 140-250 гг., С1/ С2 — 200-250 гг., С2 — 120-260 гг., СЗ — до 330 г.

Территория пшеворской культуры не оставалась стабильной. Сформировавшись в основном в пределах культуры подклешевых погребений 22, пшеворский ареал, как уже отмечалось, стал расширяться прежде всего в южном и юго-западном направлениях, где прежнее кельтское население вошло в состав пшеворского. На верхнем Одере на смену кельтской культуре приходит пшеворская с многочисленным кельтским наследием, на верхней Висле на первых порах складывается смешанная пшеворско-кельтская культура, а позднее господствуют уже собственно пшеворские древности. Очевидно, что к началу нашей эры прежнее кельтское население было ассимилировано пшеворским.

Уже во второй половине I в. до н.э. пшеворское население продвигается в юго-восточном направлении (рис. 54): памятники пшеворской культуры распространяются на верхнем Днестре и в западноволынских землях 23. В середине I в. н.э. пшеворское население этих регионов смешивается с зарубинецкими и липицккми племенами, в результате образуется особая культурная группа — волыно-подольская (вторая половина 1 — II в. н.э.). Она характеризуется сочетанием характерной пшеворской керамики раннеримского времени с лепными горшками, мисками и дисками-сковородками, свойственными зарубинецким древностям, а также гончарной и лепной посудой, обычной для липицкой культуры. Во II—III вв. в верхнеднестровских землях наблюдается еще один поток миграции немногочисленных групп пшеворского населения. Его следами являются отдельные погребения с предметами вооружения, характерного для пшеворских древностей позднеримского периода.

В конце II в. н.э. пшеворское население расселяется в землях Северной Словакии. Селище и могильник в Земплине, как показал В. Будинский-Кричка 24, имеют непосредственную связь с областью Вислы, свидетельствуя о распространении групп носителей пшеворской культуры в окраинные регионы Среднего Подунавъя. Подобные поселения с пшеворскими материалами иыне известны в ряде других мест 25. Они датируются концом II — III вв. и относятся к ранней фазе прешовской культуры, несомненно отпочковавшейся от пшеворской. Но ее дальнейшее развитие имеет специфику, что обусловлено проникновением в этот регион в III в. носителей черняховской культуры.

В правобережной части Среднего Повисленья в результате расселения племен вельбарской культуры имело место сокращение ареала пшеворской культуры, о чем подробнее будет сказано ниже в связи с рассмотрением движения готов в Причерноморье.

В ареале пшеворской культуры имели место инфильтрационные процессы и микромиграции, причем протекали они в разных частях его неодинаково. Поэтому весьма существенным является дифференциация пшеворских древностей на отдельные культурные группы и их раздельное детальное изучение.

На основе анализа материалов из пшеворских и оксывских могильников позднелатенского периода Р. Хахман выделил пять культурных групп; нижневисленскую, поморскую, великопольско-силезскую, локализуемую между Одером и Вартой, лужицкую и мазовецкую между средней Вислой и Наровой 26. Членение это носит предварительный характер и нуждается в дальнейших разработках.

Рис. 54. Расселение пшеворских племен в южном и юго-восточном направлениях: а — основной ареал пшеворской культуры; б — памятники этой культуры за его пределами

Более основательно выделение культурных групп на основании материалов римского времени, предложенное К. Годловским 27. Безусловно весьма специфично развитие пшеворских древностей на территории Силезии, где выделяется две группы 28. Древности среднесилезской группы в значительной степени сформировались в условиях воздействия кельтов, поэтому их наследие здесь наиболее ощутимо. Оно проявляется и в керамических материалах, и в металлических изделиях, и в погребальной обрядности. Обычай сопровождать умерших оружием, как полагают исследователи, на пшеворской территории появился впервые в этом регионе как наследие кельтов, а отсюда он распространился по всей территории пшеворской культуры.

Специфика верхнесилезской культурной группы обусловлена длительным проживанием в Верхней Силезии кельтов. Первые элементы пшеворского проникновения фиксируются здесь в самом конце латенского периода, а возникновение пшеворских поселений относится к раннеримскому периоду 29. В конце II — начале III в. здесь в результате внешнего воздействия формируется особая группа добродзенского типа 30.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука