Читаем Славяне в древности полностью

Среда сарматских племен был широко распространен обычай класть в могилы пищу для «заупокойных трапез». Так, в погребения прохоровской культуры помещали части туш баранов или овец, в редких случаях — часть туши лошади. В сарматских захоронениях Северного Причерноморья для «заупокойной пищи» использовались также преимущественно части туш овец или баранов, значительно реже в этих погребениях встречаются кости лошада, еще реже — кости крупного рогатого скота. Подобный ритуал неоднократно отмечен и в немалом количестве трупоположений черняховских могильников (рис. 90). Существенно то, что в качестве жертвенных животных здесь также употребляли преимущественно мелкий рогатый скот (около 80% черняховских захоронений из числа тех, где зафиксирована эта обрядность, содержали кости барана или овцы). В сравнительно немногих могилах обнаружены кости лошади или коровы, а в единичных погребениях юго-западного окраинного региона черняховской территории — кости свиньи.

Состав животных, использовавшихся для заупокойного ритуала в черняховской культуре, — важный показатель сарматского происхождения этой обрядности. Обычай сопровождать умерших «заупокойной пищей» известен и среди других племенных групп населения Европы. Так, в пшеворских могилах Одерского региона, как уже отмечалось, встречаются кости птиц и как редкое исключение — кости медведя и лошади, для кельтских погребений характерны преимущественно кости свиньи, для славянского населения, судя, правда, по раннесредневековым данным, — растительная пища (каша в глиняных горшках)…

Среди савроматов Нижнего Поволжья и Южного Приуралъя был распространен обычай ссыпать в могилы раскаленные древесный уголь и золу, нужно полагать, взятые с ритуально разведенного костра 39. В Северном Причерноморье этот обряд бытовал среди сарматского населения предчерняховского периода. Зафиксирован он неоднократно и при исследованиях черняховских могильников (рис. 90). Безусловно, это сарматское наследие.

Немалое число могильных ям на черняховских некрополях имели ступеньки (заплечики) по длинным сторонам или по всему периметру. Заплечики служили для того, чтобы перекрыть могилу плахами или жердями и предохранить умершего с сопровождающим инвентарем от засыпки землей. Эго особенность сарматского погребального обряда, и в черняховской культуре она принадлежит к сарматскому наследию.

К достоверно сарматским элементам в погребальной обрядности черняховского населения относится также обычай помещать в могилы кусочки мела или краски или устраивать небольшую кучку из мелких камней на дне могильной ямы.

Рис. 90. Отдельные сарматские элементы в могильниках черняховской культуры. а — могильники, в которых зафиксировано приношение жертвенной пиши в виде частей туш овцы, коровы или лошади. Крупными значками отмечены могильники с большим числом таких захоронений; б — могильники с погребениями, в которых встречены куски мела; в — могильники с захоронениями, в которых обнаружены ритуальные кучки мелких камней; г — граница черняховского ареала. 1 — Изворул; 2 — Тырпиор; 3 — Сланцев; 4 — Ивдепевденца; 5 —Лецкани; 6 — Лунка; 7 — Оселовка; 8 — Малаешты; 9 — Надушита; 10 — Будешты; 11 — Балцаты; 12 — Фурмановка; 13 — Чернилев Русский; 14 — Раковец; 15 — Бережанка; 16 — Реякодубы; 17 — Ружичанка; 18 — Устье; 19 — Вилы Яругские; 20 — Ранжевое; 21 — Коблево; 22 — Викторовка II; 23 — Каборга; 24 — Косаново; 25 — Данилова Балка; 26 — Маслово; 27 — Деревянное; 28 — Черняхов; 29 — Телешовка; 30 — Ромашки; 31 — Журавка; 32 — Переяслав-Хмельницкий; 33 — Гурбинцы; 34 — Успенка; 35 — Жовнин; 36 — Канте ми- ровка; 37 — Войсковое; 38 — Привольное; 39 — Ново-Алексавдровка; 40 — Каменка- Днепровская; 41 — Гавриловка

Сарматские погребальные особенности фиксируются в немалом количестве во многих могильниках черняховской культуры почти по всему ее ареалу (рис. 91). В заметно меньшей степени они встречены лишь в Верхнеднестровском регионе, черняховское население которого, очевидно, формировалась в основном из потомков местного пшеворского.

Широкая распространенность сарматских ритуалов в погребальных древностях черняховской культуры дает основание утверждать, что ираноязычное население Северного Причерноморья вошло в состав носителей черняховской культуры в качестве одного из основных этнических компонентов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука