Читаем Славяне в древности полностью

О разрозненном расселении германского населения говорят и находки в черняховских погребениях костей птиц. Выше при характеристике пшеворских древностей было отмечено распространение в части германского мира обычая сопровождать умершего заупокойной пищей, отраженного находками в захоронениях костей птиц. При раскопках черняховских могильников кости птиц в качестве жертвенной пищи зафиксированы в значительно меньшем числе погребений по сравнению с захоронениями, содержавшими кости овец и баранов и отражающими сарматский ритуал, но весьма широко (рис. 97). Почти во всех могильниках это были единичные погребения.

О наличии в составе черняховского населения германского этнического компонента свидетельствуют и находки вещей с руническими надписями (рис. 97).

Сформировавшаяся черняховская культура несколько изменила облик вельбарской культуры Волыни и Западного Полесья. На вельбарских поселениях и в меньшей степени в могильниках наряду с характерной для этой культуры керамикой распространяется черняховская гончарная посуда. Образуются вельбарско-черняховские поселения и могильники. Вероятно, в вельбарский регион проникали носители черняховской культуры. Некоторые исследователи склонны рассматривать древности Волыни и Западного Полесья III—IV вв. как особый вариант черняховской культуры, с чем трудно согласиться. Вельбарские элементы сохраняются в этом регионе вплоть до последних десятилетий IV в. и свидетельствуют о неоднократных притоках сюда новых переселенцев, по-видимому, из восточногерманских земель.

Рис. 97. Памятники с отдельными германскими элементами. а — могильники, в которых открыты погребения с «жертвенной пищей» в виде частей туш крупного и мелкого рогатого скота и лошади; б — могильники с погребениями, в которых встречены кости птиц; в — находки предметов с руническими надписями; г — ареал черняховской культуры. 1 — Олтень; 2 — Изворул; 3 — Тыргшор; 4 — Сланцев; 5 — Петроссы (Пьетроаса); 6 — Раду Негру; 7 — Лунка; 8 — Лецкани; 9 — Малаешты; 10 — Будешты; 11 — Балцаты; 12 — Сушично; 13 — Лепесовка; 14 — Раковец; 15 — Редкодубы; 16 — Ружичанка, 17 — Заячивка; 18 — Косаново; 19 — Данилова Балка; 20 — Ранжевое; 21 — Коблево; 22 — Викторовка II; 23 — Деревянное; 24 — Черняхов; 25 — Телешовка; 26 — Ромашки; 27 — Маслово; 28 — Журавка; 29 — Переяслав-Хмельницкий; 30 — Лохвица; 31 — Успенка; 32 — Кантсмировка; 33 — Войсковое; 34 — Привольное; 35 — Ново-Александровка; 36 — Каменха-Днепровская; 37 — Гавриловка

Рис. 98. Памятники черняховской культуры с вельбарскими элементами (по В.Д. Барану, Е.Л. Гороховскому и Б.В. Магомедову с небольшими дополнениями). а — памятники вельбарской культуры; б — памятники черняховской культуры с вельбарскими элементами; в — ареал черняховской

Немногочисленность германского населения в основной части черняховской культуры, его разбросанное расселение небольшими группами среди иноплеменников привели в конечном итоге к ассимиляции этого компонента. Вельбарские элементы на заключительном этапе развития черняховской культуры уже не обнаруживаются. К началу V в. вельбарское население покинуло волынско-полесские земли.

Особое место в истории черняховской культуры занимает регион Северо-Западного Причерноморья, где готское население было господствующим этносом на протяжении двух-трех столетий. Это была Готия, достаточно хорошо известная по письменным источникам.

Черняховское население, сложившееся в условиях территориального смешения нескольких этнокультурных групп, оставалось пестрым в этническом отношении. Рассмотренные выше сарматские, пшеворские и вельбарские элементы, выявляемые в погребальной обрядности, домостроительстве и керамических материалах, нельзя считать этноопределяющими признаками. Совместное проживание на одной территории различных этнических групп безусловно вело к метисации населения, В результате этнографические признаки в той или иной степени перемешивались, нивелировались, теряли свое прежнее значение. В такой ситуации определять на основании отдельных этнографических особенностей племенную принадлежность индивидуальных погребений или жителей того или иного дома было бы некорректным.

Неравномерная концентрация различных этнографических особенностей, унаследованных черняховской культурой от слагаемых древностей (скифо-сарматских, гето-дакийских, пшеворских, позднезарубинецких и вельбарских) явно свидетельствует о том, что в разных регионах черняховской территории имели место различные языковые и ассимиляционные процессы, которые, вероятно, остались незавершенными из-за сравнительной кратковрамениости функционирования рассматриваемой культуры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука