Читаем Славяне в древности полностью

Расселившиеся в лесных землях Новгородско-Псковского региона славяне-земледельцы прежде всего вынуждены были заняться освобождением от лесов участков для сельскохозяйственной деятельности. О том, что это было в основном земледельческое население, свидетельствует освоение им преимущественно земель, по почвенным характеристикам наиболее пригодных для произрастания хлебных культур. Очевидно, в составе переселенцев не оказалось ремесленников-профессионалов. Не располагая качественными орудиями для обработки пахотных угодий и, видимо, тягловыми животными, славяне вынужденно перешли к подсечно-огневой системе земледелия, которая на какое-то время стала доминирующим приемом подготовки почвы к посевам. Подсечное земледелие, основанное на использовании огня и ручных орудий обработки почвы, в сочетании с охотой, рыбной ловлей и лесными промыслами стало основой экономики населения, оставившего ранние длинные курганы.

Нужно полагать, что тем же маршрутом прошла и другая группировка ранних славян, осевшая в Полоцком Подвинье, Смоленском Поднепровье и в части Волго-Клязьменского междуречья. Следами ее расселения являются находки браслетообразных височных колец (рис. 111), встречаемые на памятниках названных регионов начиная с середины I тыс. н.э. 17. Как известно, женское головное убранство финноязычных и летто-литовских племен не включало височных колец. Единичные височные украшения славянского облика, иногда обнаруживаемые в финно-угорских и балтских землях Прибалтики, Волго-Камья и Приуралъя, явно принадлежат к инородным элементам, отражающим контакта со славянским миром. Поэтому появление браслетообразных височных колец на поселениях и могильниках середины I тыс. н.э. в средней полосе Русской равнины следует рассматривать как явное свидетельство расселения славянского этноса. Тем более, что ношение таких височных украшений славянами прослеживается без каких-либо перерывов вплоть до XIII столетия.

В отличие от Новгородско-Псковских земель, где славяне расселились среди сравнительно редкого прибалтийско-финского населения, в Верхнеднепровско-Двинском регионе ситуация была иной. Здесь проживали довольно многочисленные балтоязычные племена днепро-двинской культуры. По-видимому, на первых порах славяне-переселенцы разбросанно расселились среди аборигенного населения, что привело к существенной трансформации местной культуры.

В настоящее время установлено, что тушемлинско-банцеровская культура, получившая распространение с конца IV в. на рассматриваемой территории, не была простой эволюцией днепро-двинской. Ее формирование можно объяснить только приливом в эти земли каких-то масс нового населения. Его этническую принадлежность и определяют славянские височные украшения, появившиеся в ареале тушемлинско-банцеровской культуры. Таким образом, нужно полагать, что население этой культуры было смешанным, состоящим из местных днепровских балтов и пришлых славян. Начался медленный процесс славизации аборигенов, который, по-видимому, был не всегда прямолинейным н завершился только в период древнерусской государственности.

Дославянское население Верхневолжья и Москворечья, где также в памятниках середины I тыс. н.э. появляются немногочисленные браслетообразные височные кольца, по всей вероятности, было родственно племенам тушемлинско-банцеровской культуры. Об этом наряду с домостроительством и вещевым инвентарем весьма отчетливо свидетельствует массовый керамический материал 18. Очень вероятно, что в этом регионе из-за немногочисленности пришлого населения оно растворилось в среде местного; браслетообразные височные кольца здесь вскоре выходят из употребления.

Носители браслетообразных височных колец расселились и в более восточных землях Волго-Окского междуречья среди поволжско-финских племен мери и муромы 19. В междуречье Волги н Клязьмы происходят принципиальные изменения в системе расселения. На смену небольшим городцам приходят неукрепленные поселения более крупных размеров. Возрастает численность населения. Ведущую роль в экономике теперь стало играть земледелие: основная часть селений тяготеет к участкам с наиболее плодородными почвами. В раннем средневековье в этих регионах начался сложный процесс славяно-финского взаимодействия. Под влиянием славян какие-то части финноязычного населения стали носить браслетообразные височные кольца, но концы их были оформлены несколько иным образом (в виде втулки и острия, входившего в нее, или в виде плоской петли и крючка), отлично от собственно славянских. Позднее в этих землях наблюдаются притоки новых групп славян, что в итоге привело к сложению ядра древнерусского населения Северо-Восточной Русн, включившего в себя как пришлых славян, так и славизированных аборигенов.

Notes:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука