Читаем Славяне в древности полностью

Под влиянием теории Н-Я. Марра писались и исторические работы того периода, среди которых можно назвать книги и статьи Н.С. Державина, М.И. Артамонова, П.Н. Третьякова и А.Д. Удальцова. Так, согласно Н.С. Державину, славяне как особый народ сложились на основе нескольких древних племен, населявших Европу, в том числе киммерийцев, скифов, сарматов, готов 22. М.И. Артамонов писал, что племенами, находящимися на яфетической стадии, но позднее ставшими славянами, были венеды, лутии, часть даков, а также другие, заселявшие земли Среднего н Верхнего Поднепровья 23. А.Д. Удальцов утверждал, что становление славян протекало на обширной территории Европы, охватывающей бассейны Одера, Вислы, Днепра, среднего н нижнего Дуная, верховья Волги и Оки, которые в древности были заселены иллирийцами, фракийцами, венетами, сколотами (скифами) и сарматами — наполовину еще яфетидами, наполовину индоевропейцами. Процесс складывания славян на обширной территории происходил неравномерно. Раньше всех ядро славян сформировалось в Восточной Европе — автохтонное земледельческое население эпохи Геродота (сколоты, невры и часть алазон) путем длительного скрещивания и аккультурации ко II в. н.э. образовало основу славян. Это ядро со временем превратилось в восточных славян и параллельно в результате расширения территории на запад за Вислу и на юг за Дунай в условиях скрещивания с лугиями и иллиро-фракийскими племенами во II—VII вв. начали формироваться западные и южные славяне 24. С позиций яфетической теории Н.Я. Марра была написана и книга П.Н. Третъяхова 25.

После критики теорнн Н.Я. Марра, в 50-х гг. первые построения по славянскому этногенезу советских археологов были зависимы от господствовавших в то время теорий польских исследователей, но вместе с тем они присоединяли к древним славянским землям и регионы, входящие в территорию СССР, хотя каких-либо фактов в пользу этого найти было невозможно. Так, М.И. Артамонов писал, что ранними славянами оставлены не только лужицкая, поморская и пшеворская культуры Польши, но и скифские культуры лесостепного Поднепровья. Невры, будины и гелоны Геродота были славянами. Позднее славяне на этой территории представлены зарубинецкой и черняховской культурами. Вместе с тем, М.И. Артамонов высказывал мысль, что славянский язык и в Повисленье, и в Поднепровье существовал уже в конце энеолита и начале бронзового века 26.

Согласно представлениям П.Н. Третьякова, протославяне вместе с протогерманцами и протобалтами составляли население культуры шнуровой керамики конца III — начала II тыс. до н.э. В бронзовом веке массив славянских племен охватывал пространство, включавшее ареал лужицкой и тшинецко-комаровской культур. В I тыс. до н.э. славянам принадлежала лужицкая культура, все скифские культуры лесостепного Поднепровья, а также более северные — верхнеднепровская и юхновская. Еще позднее славяне были носителями пшеворской, зарубинецкой и Черняховской культур, а также заселяли и лесные области Восточной Европы — им принадлежат верхнеднепровские древности Ярославского Поволжья типа городища Березняки 27.

Ныне эти весьма схематические построения имеют чисто историографический интерес. По мере поступления новых археологических материалов они были коренным образом пересмотрены, в том числе и самими авторами. Так, П.Н. Третъяков, с одной стороны, и позднее разделял мысль А. Гардавского о племенах тшинецкой культуры как основе славянства, а с другой стороны, считал возможным начинать изложение истории славян с пшеворской и зарубинецкой культур. Основную роль в истории раннеславянских племен на территории Восточной Европы он отводил зарубинецкой культуре. Дозарубинецкое население Среднего Поднепровья, как и верхнеднепровское эпохи раннего железа, а также носители черняховской культуры исключались из славянского этногенеза. Согласно П.Н. Третьякову, зарубинецкое население на рубеже эр продвинулось в севером и северо-восточном направлениях, где складываются позднезарубннецкие культуры, которые стали основой последующих славянских культур — киевской и колочинской. Расселение же позднезарубинедкого населения в южном направлении на бывшую черняховскую территорию привело к становлению славянских древностей пеньковского типа 28.

Завершая характеристику этого периода изучения славянского этногенеза, следует отметить, что в это время исследователями осознавалась необходимость публикации письменных источников по истории древних славян, и издания их были осуществлены в ряде стран 29.

Notes:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука