Славянин. Синица в руках

Странные дела стали происходить в городе. Седмицу тому, из Ростова в Курск прискакал гонец с поручением к князю. Между делом у главных городских ворот поинтересовался так же и о том, где можно найти Лихого, мол поручение у него к боярину. Воротная стража направила приезжего к боярину Вадиму. Дальше след оного терялся. Дрон узнав об интересе гонца к персоне Лиходеева, попытался разыскать ростовчанина, но наткнулся на стену непонимания. Кроме вратарей, о нем никто не знал. Лиса в это время в городе не было, вот Дрон на свой страх и риск стал проводить свое расследование по розыску человека. Куда только свой нос не сунул. Глухо! Пропал приезжий. А поздно вечером, когда уже стемнело, вернулся в свой озадок, который снимали на пару с Лисом. Еще на подворье углядел мелькнувший в окне, внутри избы, отсвет огня. Тот мелькнул и погас. Если б приехал Лис, на подворье была бы лошадь, да и окно светилось. Чего ему в темноте сидеть? Значит в хате чужой, но и уходить не хотелось.

–Дурак! – Констатировал Лиходеев. – Учишь вас учишь, а на поверку, как были олухами деревенскими, так ними и остались. Дальше что?

–Ну и пошел…

Выйдя из влазни в темноту горницы, десятым чувством понял, не один в жилье. Сбоку как кто-то ветерком обдал. Резко наклонился и через кувырок ушел в сторону. Над макушкой головы что-то пролетело, сбив на пол колпак, а из чьей-то глотки вырвался стон или короткий выкрик.

–Гы-ыть!

Мужика с дубиной по инерции замаха вынесло на шаг-второй вперед, как раз к нему, вставшему в полуприсяде. На автомате подавшись на звук, точно кусачая змея, полусогнутой рукой ширнул зажатый в руке нож в темноту. Клинок два раза вошел в упругую мякоть. Дикий крик потряс тишину и темноту. Теперь точно стало все на свои места. Тати! Свое жилище знал отменно и темнота была только на руку. Сунулся под стол, чтоб сориентироваться по количеству напавших. Грохот падения предварил выкрик чужого.

–Огня!

И ответ.

–Ща!

Двое. Точно!

–Антип. Ты живой?

Голос слышался от двери кладовки. Один есть. Из угла звук высекаемый кресалом выдал второго. На карачках, стараясь не шуметь, пополз к владельцу командного голоса. Под ладонь попала дубина усопшего. Вот и оружие.

–Где он? Дронушка, отзовись!

Голос знакомый. Приподнявшись на одно колено, отвел взятую в обе руки дубину за плечо. Темнотища, хоть глаз коли. Промахнуться боязно!

–Вторак! Скоро…

На голос, со всей силушки и рубанул дубьем. Хрясь! По звуку после удара тать с копыт так и свалился.

–…Почитай без звука. Как мешок с опилками! – Улыбаясь поделился воспоминанием Дрон.

–Все равно дурак. Сам полез в западню.

–Ну, потом третий тать факел поджег. Тот пока разгорелся, я как ты учил, его и скрутил. Пока боролись, горящий факел малость избу поджег. Дерево-то сухое, тушить уже бесполезно было. Воды в избе может ведро, не боле. Вытащил татя. На закорки и к сараю. Изба сама факелом горит, народ у ней сбирается. Как водится тушить не торопятся. Друг дружке советы дают. А мы лежим, издали наблюдаем зарево пожара. Рухлядишку жалко, да ничего не попишешь. Как ты там батька кажешь – издержки профессии. Во-от!

–Не томи. Дальше.

–А чего дальше? Разобрался с живым. Знаешь, кто были? Помнишь говорил, что голос знакомый. Десятник особой сотни Престан, давно в Курске не объявлялся, вот и забываться стал голос-то. С ним подручники, Челкаш и Хмара. Этих я хорошо знал. Все трое Милорадового гнезда птенцы, как и мы.

–Коллеги значит! А на татьбу зачем пошли, выяснил?

–Ага. Боярин Вадим приказал. Дюже сильно я интерес проявил к делам меня не касаемым. Челкаша обнулил, ну и прикопал, а сам той же ночью к Смеяну ушел. Там и затихарился.

–Засветился, значит? – спросил со своего места Горазд.

–Засветился.

Со вздохом, как нашкодивший кот, подвел итог Дрон. Потом словно одумался, поднял глаза на Лихого.

–Правда Смеян сказал, что по городу бают, мол при пожаре сгорели люди, ну и я среди них. Так что, нет меня больше.

–Вадима не просто провести. Тот еще пес легавый. – Барабаня пальцами по столешнице, задумчиво произнес Егор.

–Да там, кажут в огне и костей не осталось. Смеян и велел ехать к тебе. Да! Забыл сказать, велел передать, что в городе много пришлых людишек объявилось.

–Их там всегда много.

–Так-то оно так, только эти на купцов не похожи. Не похожи и на воев, предлагающих свой меч для дружины.

–Послухи?

–И не токмо. Византийцев жуть сколь обретается, а еще западников принесло, нурманы беспризорные.

–Да-а, дела! Совсем не радует обстановка.

В трапезную вошел молодой парняга, ростом с самого Лиходеева, один из выучеников Горазда, поклонился боярину.

–Чего тебе, Веселин?

–Там, это, батька!

–Чего, это?

–Чужой у ворот дожидается. К тебе пред очи просится.

–Ну так и пусти на двор. Сейчас выйду.

–Ага.

Вдвоем с Гораздом, спустились с крыльца на широкое подворье, разглядывая застывшего на месте смерда.

–С чем пожаловал, человече? – Без обиняков спросил Лиходеев.

–Нужда заставила по земле бродить. Возьмешь ли в наймиты, боярин?

–И далеко ли забредал?

–Далеко.

–А чего именно ко мне? Чем прельстился?

–Дак, спокойно здесь.