Славянорусский корнеслов

В иностранных языках то же самое примечается: латинское pulvis, немецкое pulver, итальянское polvere, французское poudre все означают как прах, так равно порох и пыль. Впрочем, вероятно, что слово порох было первоначальное, сократившееся для возвышения слога в прах, подобно как молоко, норов, корова сокращены в млеко, нрав, крава. Слово же лорах по-видимому, составлено из предлога по и глагола рушить; ибо означает самомельчайшие частицы, в какие превращаются хрупкие тела по совершенном их разрушении. Буква ш сменяется иногда буквой х (рушиться, рухнуться). Итак, из порух (т. е. остающееся по разрушении) легко могло с изменением буквы у в о сделаться порох и прах.

ПОРЧУ, ПОРЧА. Портить, испортить. Слово сие со всеми ветвями происходит от глагола реку, рещи, от которого сперва произошло слово порок, а от него 1 порочу (т. е. из хорошего делаю худым), сократившееся в порчу.

ПОСТ. То же, что постановление, установление. Следовательно, составлено из предлога по и окончательных букв ст, сокращенных из глагола стоять, ставить.

Само слово пост употребляем мы в двух значениях, говорим великий пост и передовой пост, из которых первое называем русским, а второе французским, и вместо своего прилагательного передовой приставляем к нему иногда французское, иногда немецкое, называя то аванпост, то форпост.

Может ли при такой смеси слов процветать язык? Полезно ли славенский превращать в греко-татаро-латино-французско-немецко-русский язык? А без чистоты и разума языка может ли процветать словесность?

ПОЧТА. Слово сие называют французским, и действительно, производят из него французско-немецкие слова почтальон, почтмейстер. Но почему оно французское? У французов нет даже и буквы ч. Они под именем рoste (происходящим от глагола рoster, единокоренного и единозначащего с нашим поставить или, лучше сказать, от общего с нами и многими другими языками корня ст, изъявляющего понятие о стоянии, пребывании на одном месте) разумеют как почту, так и то, что мы в подобном же смысле называем заставою.

Так почему слово почта не мое, русское? Почему не мог я произвести его от своего глагола почить, почию (т. е. мешкаю, останавливаюсь для перемены лошадей)?

ПОТУХАТЬ и УТЕШАТЬ. Слова сии, невзирая на великую разность их значения, от одного и тоже корня происходят, и потому означают смежные между собою понятия. Можно сие приметить из сличения колен и ветвей, от них производимых; ибо утешить есть не иное что, как утишить взволнованные печалью чувства. На одном из славенских наречий tacheti значит купно и утешать, и утишать. Потушить огонь или гнев также есть привесть их в тишину, в спокойствие, в бездействие.

ПРЕТИТЬ. Прещу, запрещаю. Вероятно, происходит от корня пин или пят (пинаю, пята) чрез глагол препинать, препятствовать, препятить, выпуская из сего последнего слог пя.

ПУКЕТ, ПУКЛЯ. Слова сии почитаются иностранными, принятыми в наш язык, потому что французы говорят boucle, bouqet. Но что значат они в общем или первоначальном смысле? Нечто пуклое илираспучившееся (т. е. противное тощему, сжатому). Для чего ж не могут они быть нашими, произведенными от русских, тот же корень и смысл имеющих слов, таковых как: пук, пучок, пучиться, пучина, выпуклость! Почему купля (от купить) наше, а пукля (от пук, или пучиться) не наше? Почему обет (от обещаю) наше, а пукет (от пук или пучок) не наше? Если мы не станем размышлять о языке своем, то конечно, из богатейшего и обильнейшего покажется он нам скудным.

ПЕНА. От глагола пинаю; так как делается от безпрестанного пинания (толкания, биения) волн между собою или в берег.

ПЯЛИТЬ, ПЕЛЕНА, ПЯЛЬЦЫ. Все сии слова происходят от глагола пинать, по следующему изменению букв: распинаю впрошедшем многократном распинал, в единократном же распял. И так очевидно, что сие последнее произвело и пяльцы, и пялить, и пелена, выражающие в частных смыслах то же действие, какое разумеется под словом пинание.