СЛАВЯНОРУССКИЙ

и красноречие священных наших книг и многих оставшихся еще памятников. Нам бы надлежало отыскать, собрать, представить в совокупности разные рассеянные в летописях и других старинных повествованиях верные свидетельства, что предки наши были не дикие, что они имели законы, нравственность, ум, рассудок и добродетели. Но как сделать сие, когда мы, вместо любви к языку своему, всячески от него отвращаемся? Вместо вникания в собственные наши хранилища, вникаем только в сплетаемые на чужих языках о нас сказки и сами ложными их мнениями заражаемся? Петр Великий, говорят иностранцы, преобразил Россию. Но следует ли из сего заключить, что до него все было неустройство и дикость? Да, при нем Россия поднялась и вознесла высоко главу свою; но и в самые древнейшие веки имела она свои достоинства: один язык ее, сей твердейший меди и мрамора памятник, вопиет громко в уши тех, которые имеют у себя уши.

Бытописания и свидетельства не престают чрез то существовать, что их не читают, и разве тех только не выведут из ложного мнения, которые отвращают от них и ум свой, и слух.

Смотря на портрет предка моего, я вижу, что он не похож на меня: он с бородою и без пудры, а я без бороды и напудрен; он в длинном и покойном платье, а я в узком и коротком; он в шапке, а я в шляпе. Я гляжу на него и улыбаюсь; но если б он вдруг ожил и взглянул на меня, то конечно, при всей своей важности не мог бы удержаться от громкого смеха.

Наружные виды не показывают достоинства человека и не свидетельствуют истинного в нем просвещения.

Благочестивое сердце, здравый разум, праводушие, безкорыстие, мужественная кротость, любовь к ближнему, усердие к семейственному и общему благу: вот истинный свет! Не знаю, можем ли мы, просвещенные, похвастать тем пред нашими предками, которых иностранцы, и мы за ними, именуют невеждами и варварами.

Недавно случилось мне в книге, называемой Историческое описание города Пскова, прочитать письмо псковитян, писанное в началеХШ столетия к великому князю Ярославу. Слог и образ мыслей наших соотечественников столь достопамятны, что я здесь письмо это выпишу.

Новгород и Псков (Плесков) были в древности две республики или два некие особые правительства. Они повиновались великому князю Российскому. А Псков, как новейшая и младшая республика, почитал и повиновался старшей, то есть Новгороду. Однако каждая из них имела своих правителей, свои войска. Связь и подчиненность их была некая добровольная, не столько на силе единовластия, сколько на согласии и дружелюбии основанная. Каждая из республик могла опираться на собственные силы свои, могла отторгнуться от другой; но добрая воля, данное слово, чувствование братства не допускали до разрыва. Так единодушная семья, приученная родительскою властью от самого малолетства быть согласною, хотя и лишится потом отца своего, но родственный союз между собой хранит ненарушимо. Исполнение таких добродетелей показывает соединенное с благочестием праводушие и доброту нравов. Мы увидим, каковы были псковитяне.

В 1228 году князь Ярослав, без предупреждения, пошел в Псков, под видом, яко бы идет войной на рижан и немцев. Но в самом деле, как подозревали, хотел, войдя в Псков, перековать всех градоначальников и отослать их в Новгород. Псковитяне, слыша, что Ярослав везет к ним цепи и оковы, заперли град, и его не впустили.

Ярослав, видя такую противность, возвратился в Новгород и, созвав вече, жаловался на псковичей (плескович), говоря, что он никакого зла на них не мыслил, и желез для кованья их не имел, а вез к ним в коробьях подарки, сукна, парчи. Для того просил на них управы, а между тем послал в Переславль за своими войсками, делая всегда вид, будто хочет идти на рижан и немцев, но в самом деле помышляя отомстить псковитянам за учиненное ими упорство. Полки Ярославовы пришли в Новгород и стали вокруг в шатрах, по дворам и на торжище. Псковичи, слыша, что Ярослав привел на них войска, боясь его, учинили мир и союз с рижанами, выключив из него Новгород и положа так:

Если новгородцы пойдут на плескович (псковитян), то рижане обещали всею силою помогать, а если Литва пойдет на рижан, то плесковичи им будут помогать; и дали по осьми мужей знатных в залог.

Таковое скорое и внезапное примирение со всегдашними неприятелями требовало, конечно, искусства и сведения в политических делах. Сверх того, на чем союз сей основан? На общей пользе, ибо

рижане во всяком случае им помогают, псковичи же против новгородцев им не помогают. Итак, даже при обороне своей от новгородцев не позабыли они в особом от них союзе соблюсти должное к ним уважение и любовь. Такой поступок весьма далек от варварства и не-вежества. Но последуем дальше за повествователем.