Читаем Славянская Европа V–VIII веков полностью

Итак, при каких обстоятельствах появилось имя «русь»? В науке эта проблема отягощена долгим диспутом «норманистов» и «антинорманистов». В центре спора — сведения письменных источников, которые как будто позволяют выводить «русь» из Скандинавии. Этот спор привел к одному важному положительному результату — выявлению подлинных причин становления Русского государства, отказу от романтических представлений об основании «страны» единственным «героем». Удалось доказать и то, что появление в Восточной Европе названия «русь», вопреки летописному преданию, предшествовало вокняжению Рюрика, основателя рода Рюриковичей.[2050] Русь возникла в итоге долгого внутреннего развития. Но продолжающаяся дискуссия по вопросу происхождения названия прежнего смысла на этом фоне лишается. Мы видели, что путь славян к государству начался задолго до «руси» или «Руси». Не окончился он и с ее появлением. На фоне этой величественной картины складывания новых общественных отношений появление названия «русь» — только эпизод, хотя для самой Руси исторически и важный. Важный лишь в силу того, что со временем это название стало именем государства.

Не менее малозначителен вопрос и на фоне нарисованной нами картины русско-скандинавских отношений. Уже во второй половине VIII в. славянские и скандинавские племена Прибалтики составили единое политическое, экономическое и культурное поле. Причем главенствовала на этом поле словенская тогда Ладога — важнейшее звено взаимного общения. Поволховье дало Скандинавии конунга Сигурда, с которым связано начало викингской эры на Западе. Оно же, что важнее, обеспечило обогащение норманнов за счет восточной торговли. В этих условиях тесного взаимного общения племен могли иметь место какие угодно встречные течения. Но восточное славянство все равно развивалось с опережением. И по отношению к скандинавам, и по отношению к полабским и поморским родичам. Это очевидно уже из одного факта сложения единого христианского государства Русь в Х в. В ту пору в Скандинавии государства едва возникали, и христианство лишь делало первые шаги. А языческие Полабье с Поморьем еще и не перешагнули уровня отдельных племенных «княжений».

Итак, перейдем к данным, которые предоставляют нам относительно слова «русь» языковедение и письменные источники. Существуют три основных лингвистические версии происхождения названия Руси. Первую из них, наиболее разработанную в науке, можно определить как «фенно-скандинавскую». Согласно ей, слово «русь» произошло от финского ruotsi, которое, в свою очередь, восходит к древнескандинавскому ruþ ‘гребцы’. Заимствование этого слова для обозначения скандинавов произошло при самых первых контактах финнов с ними, в VI–VII вв. Для последующего важны два обстоятельства. Во-первых, слово «русь» является, по этой теории, заимствованием именно финского ruotsi, а не скандинавского ruþ. Во-вторых, слово ruotsi в финских языках обозначает как скандинавов, так и русских.[2051] Вторая версия может быть обозначена как «славянская». Согласно ей, название «русь» связано с какой-то из двух славянских основ — *rudsa ‘русый’ или *ru ‘течь’, откуда «русло». Первоначально русь, по этой версии, являлась одним из восточнославянских племен Поильменья.[2052] Наконец, третья версия, довольно давняя, но поздно обоснованная лингвистически, связывает русь с южными географическими этническими названиями — от иранского племени роксоланов до реки Рось. Языковое обоснование теории производит слово «русь» от индоарийской основы *ruksa со значениями ‘белый, светлый’.[2053]

Впрочем, последняя версия не находит прочных оснований в письменных источниках.[2054] Все конкретные их сведения — начиная с «Чудес святого Стефана» — связывают происхождение «руси» с севером. Но вот между первыми двумя версиями показания источников расходятся. Впрочем, следует сразу оговорить одно обстоятельство. На вопросы, — с чьим языком связано название «русь» и кого в разные, даже в самые ранние времена называли «русью» — могут быть разные ответы. Тем не менее приведем все могущие иметь значение свидетельства письменных источников.

Перейти на страницу:

Все книги серии Славянский мир

Славянская Европа V–VIII веков
Славянская Европа V–VIII веков

Эта книга — о том, как рождался славянский мир, великий и непонятный в своем многообразии и своей вековой неустроенности, противоречивый и трагичный в исторических судьбах своих. Автор — известный славист, доктор исторических наук Сергей Викторович Алексеев последовательно и живо, с исчерпывающей энциклопедичностью развертывает перед читателем широкую панораму предыстории славянских государств, которые поднялись из хаоса "темных веков" и Великого переселения народов в пламени войн и междоусобных конфликтов, вписав свои страницы в историю не только Европы, но и Малой Азии, и даже Северной Африки.Острые, дискуссионные проблемы формирования ранних государственных объединений чехов и поляков, сербов и болгар, Древней Руси и тех славянских народов, которые исчезли с карты Европы, ассимилированные германцами, — вот о чем эта книга.

Сергей Викторович Алексеев

История / Образование и наука

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука