Славянская книга о любви. Практика и поэзия

Когда он полностью отдался ей, Славуня вернула время вспять и вошла в образ его матери. Она начала просить у него прощения как мать у своего сына. В какой-то момент душа матери прилетела к Славуне и начала горько плакать: она всю жизнь искала сына… Но ее отец, дедушка мальчика, прятал его от нее. А однажды, когда все-таки женщина нашла его и ей должны были передать мальчика, дед, узнав об этом, заплатил разбойникам, чтобы те убили ребенка. Но это узнала молодая монахиня и вместо ребенка положила бревно, закутанное в пеленки. Разбойники на глазах у матери разрубили бревно, думая, что это ребенок, и выбросили сверток в реку.

Обезумевшая от горя мать хотела броситься следом, но ее удержали и насильно привезли домой. Там напоили отравленным снадобьем, выдали замуж, и муж держал ее взаперти. Так прошло несколько лет, пока она успокоилась, но боль и страшная рана остались в ее сердце. Со временем она родила двух дочерей.

Душа матери плакала от горя, прося прощения у сына. Она любила его отца и очень хотела быть его женой. До последней минуты она верила, что он спасет ее и их сына. Но его убили той же ночью, когда ее отец узнал, что скоро станет дедом.

Об этой трагедии поведала Никону душа его матери. Словно обезумевший, он рыдал на коленях Славуни. Он вспомнил, как всю жизнь ненавидел маму, как погубил старшую сестру и младшую и как проклинал мать, которая умирала у него на глазах…

Как же тяжело было пережить всю эту трагедию. Он не просто плакал, он выл как волк, понимая, что произошло с его жизнью. Прозрение не отпускало его. Славуня держала проход между его сознанием и душой. Ей было очень важно, чтобы душа могла очиститься и открыться сиянием в его сознании. Когда она почувствовала, что он больше не может выдержать света, она уменьшила источник любви, и свет начал уходить. Никон потерял сознание.

Чтобы их не тревожили монахи, она накрыла пеленой весь дом, и они в своих молитвах уснули. Спали все, кроме Славуни – она общалась с душой Никона, освобождая ее от оков ненависти. Через нее Богиня Лада исцеляла его любовью. Сколько прошло времени, она не знала, но давно зашло Солнце, и ей было очень неудобно сидеть связанной. Затекло тело, она попробовала двигаться, подняться, и от этого Никон очнулся.

– Мне больно, – тихим и нежным голосом промолвила Славуня. Это прозвучало так по-женски нежно и беззащитно, что Никон машинально поднялся и развязал ее.

– Ты не убежишь? – спросил он.

– Нет, – еще тише, ответила Славуня. – Прости меня, – сказала она, – я заставила тебя пройти этот путь и доставила много хлопот с девушкой. Но она не виновна.

Он уже забыл о девушке и о том, для чего он за ней охотится.

– Разберемся, – спокойно и рассеянно ответил он. – Но мне нужно ее увидеть, – стараясь быть грозным, проговорил Никон.

– Хорошо, – ответила Славуня, – но обещай, что со мной пойдешь только ты один. Я отведу тебя к ней, – сказала Славуня, и монах согласился. Ему совсем не хотелось отпускать эту женщину. Что-то необычное с ним произошло, и он чувствовал, что это только начало.

Светало. Они вышли из дома, его монахи спали. Славуня вела его в лес. Еще предстояла большая работа по очищению его души от тех кривд, которые он сотворил по отношению к женщинам.

Они шли молча, Славуня не дала прикоснуться к его душе ни одному темному духу, который хотел испить его жизненной силы, припадая к темным пятнам на его духовных телах. Но чем дальше был путь, тем тяжелее Никону было идти. И у него закрался страх, что она его хочет уничтожить. Она почувствовала его мысли, повернулась, взяла за руки и, посмотрев в его глаза, сказала:

– Я не причиню тебе боли. Поверь мне, доверься, и я исцелю твою боль.

– Но ты ведьма и должна ненавидеть меня. Я столько бед принес вам! – упав на колени, прошептал Никон.

– Я прощаю тебя, – глядя на него с любовью, тихо и с нежной улыбкой проговорила Славуня. И тут одна за одной, души девушек и женщин начали прилетать к нему и через Славуню прощать его. Опять река боли заполонила душу Никона.

«Простите меня, – плакала его душа, – простите меня, окаянного!»

Его душа выла от боли и страдания. Славуня опустилась рядом с ним на колени, обняла его и, как дитя, начала качать его, заливаясь слезами. Перед ней всплывали страдания и боль женщин… Но их души были здесь и они прощали его, проникая в его сердце через любовь Славуни.

Ему казалось, что ад уже наступил. Невыносимая боль души, раскаяние, и рядом была только эта женщина, любовь которой давала силу жить.

– Кто ты? – словно в бреду, шептал он.

– Я – Великая Мать Лада – любовь этого мира.

Его сознание не могло выдержать новой энергии, которая до сих пор была закрыта для него.