Славянская мечта

Действительно, что может произойти замечательного и чрезвычайного в жизни человека, занимающего в иерархической таблице нижестоящую строчку, по мнению директора, конечно.

– Вот я на севере служил, в автобате, вот там действительно было холодно! Мы в минус сорок пять, колонной из восьми машин, шли через тундру…

– И шо? Тоже машина поломалась? – спросил кто-то из присутствующих.

– Машина-то не сломалась. Но двигалась с трудом. Бензин, знаете, в кисель превращался. А ехать надо! Целый день в дороге! И это в такой мороз! На улицу и носа не покажешь. В машинах даже двери попримерзали, не выйти! Колонна движется без остановок. Остановка смерти подобна! Остановились – и всё, все покойники! Только вперед! – Иван Иванович разошелся и заговорил с присущим ему пафосом. – Нам приходилось нужду справлять, извините за подробности, прямо в кабине, на ходу, в баночки из-под тушенки, выданные с сухим пайком. А вы говорите минус тридцать, да ерунда это.

Слушавшие эту короткую историю не смогли сдержать свое восхищение: «Вот это да!», «Настоящий экстрим!», «Только сильный духом сможет остаться живым в таких нечеловеческих условиях!». Сорокакилометровый поход в тридцатиградусный мороз, после последних комментариев, теперь выглядел как вечерний моцион, просто увеселительная прогулка в сравнении с мужеством и героизмом, проявленным молодым Сельским в кабине армейского грузовика. Оспаривать сие заключение охочих не оказалось.

На пороге вновь появился Гурман:

– Иван Иваныч. Сто!

– Ты с ума сошел! Ты изжарить нас хочешь? Мы пришли париться, а не вариться. Володя! Шо с тобой сегодня? Ты и вправду задумчивый! Открой дверь, пусть остынет до девяноста.

В глазах Гурмана блеснула ненависть, но тут же исчезла, уступив место покорности. Гурман отправился выполнять распоряжение.

Рядом с комнатой отдыха находилось помещение с бильярдным столом, бережно облаченным в клеенчатый чехол. Сельский деловито зашел в бильярдную и весело скомандовал:

– А ну, кто смелый? Давайте, пока остывает…

Свита молчаливо, взглядом, избрала смелым главного инженера. Во-первых, он ближе всех к шефу в служебной иерархии, а во-вторых, его уже сегодня раз спасли, не выдав. Остальные обступили стол со всех сторон, боясь показаться равнодушными к инициативам шефа. Партия выдалась упорной. За полчаса игры уставшие зрители так и не дождались забитых шаров. У неумеющего играть на бильярде Сельского игра явно не ладилась, а перепуганный главный инженер не мог позволить себе открыть счет. Игровое равновесие воодушевляло Сельского, он обходил стол с видом мастера, весело бормотал непонятные прибаутки, шутил с присутствующими, одним словом, чувствовал себя хозяином бильярдного праздника. Настроение исчезло, когда шар, запущенный главным инженером как всегда в никуда, отрикошетив от трех других поочередно, случайно угодил в лузу. Любители бильярда называют такой шар «дурак», однако иногда засчитывают. Счет стал один ноль и не в пользу предполагаемого фаворита. Желание отыграться заставило Сельского нервничать, он превратился в угрюмого гладиатора, наводящего страх на соперника и зрителей. Волнующийся оппонент покрылся холодным потом. В других состязаниях, будь то шахматы, футбол, карты, перетягивание каната, в нужный момент всегда можно сыграть в поддавки и вернуть паритет. В бильярде это кажется невозможным, соперник должен забивать. Выход из положения нашелся. Очередной удар Бронислав Орестович исполнил так неуклюже, что шарик, откатившись пятнадцать-двадцать сантиметров, остановился.

– Кикс, – дребезжащим от волнения голосом произнес инженер, – по правилам, я должен выставить шар.

– По каким правилам? – сухо спросил Сельский.

– По международным, – еще более неубедительно промямлил Бронислав Орестович.

– Ну, выставляйте, – как можно равнодушнее постарался произнести Иван Иванович.

Вновь установившийся ничейный результат особой радости Сельскому не доставил, ему, впрочем, как и всем присутствующим, наскучила монотонная, безрезультативная игра, в которой победитель может так и не определиться.

– Дурацкая какая-то игра, этот ваш бильярд, – как окончательный вердикт выдал Сельский. – Мы с вами целый час играем, Бронислав Орестович, а шаров забитых нет. Предлагаю вам ничью.

– Принимается, – молниеносно отреагировал инженер.

Лицо главного инженера засияло от радости, ему удалось выкрутиться из сложнейшей ситуации, из-за которой можно было надолго впасть в немилость к шефу. Так сказать – пройти без потерь экзекуцию бильярдом.

– Зачехлите этот стол обратно, и пускай себе стоит. Только деньги зря на него потратили.

С тех пор в присутствии Сельского не упоминалось даже названия этой игры, тем более никто себе не позволял войти в бильярдный зал. В свое время Иван Иванович самолично, без сторонних советов, распорядился приобрести и установить стол, только поэтому никто не пострадал.