Славянская мечта

Перед самым окончанием второго курса произошла история, надолго изменившая психологическое состояние будущего главного врача патологоанатомического отделения. Студентка Лина, считавшаяся по праву самой красивой девушкой на потоке, пригласила всю свою группу вместе с Сашей отпраздновать собственный день рождения на родительскую дачу. Обожавший её с первого курса Александр решил в качестве подарка преподнести огромный букет и в процессе поздравления признаться в чувствах. С цветами было все более-менее понятно, а вот вторая часть задуманного плана представлялась очень туманно. Кроликов никак не мог придумать текст своей речи, он тщательно подбирал нужные слова, репетируя целый день накануне и всю последующую ночь, ведь это откровение вполне могло стать поворотным моментом в его судьбе. Только утром следующего дня решение было найдено. По замыслу, он должен появиться на пару минут позже всех остальных гостей с огромнейшим букетом. Торжественно пройти мимо восхищенных товарищей и произнести краткую, но очень яркую речь с любовным признанием, плавно переходящим в конкретное предложение… Осуществить задуманное всё же помешала врождённая робость. Спрятавшись в кустах, он так и не смог подобрать подходящий момент для своего выхода. Обстановка постоянно казалась неподходящей – то слишком шумно, то слишком тихо, то хозяйка надолго уходила на кухню. В конечном итоге момент был упущен. «Ладно, завтра она спросит, почему я не пришёл, вот тут-то я ей всё и расскажу», – в очередной раз Кроликов переложил важное событие, касающееся его жизни, на другой день. Утром следующего дня вся группа оживлённо обсуждала прошедшую вечеринку, больше всех было слышно виновницу прошедшего торжества:

– Вы все, конечно, «молодцы»: чуть не сожгли сарай, а может быть, и всю дачу! Я так испугалась! Кто догадался поставить мангал возле деревянного сарая?

– Да кто знал, что искры попадут в чердачное пространство, где твой папа хранит скошенную траву? Хорошо, что дружно потушить сумели. Главное, что кто-то вовремя опустил насос в колодец и подключил его, – браво отвечал староста Михаил, формальный и неформальный лидер группы.

– Саша, – Лина неожиданно обратилась к Кроликову, сердце которого замерло, – это ты догадался насос подключить?

Кроликов, с перекошенной улыбкой удивленно посмотрел на товарищей по учёбе. Его взгляд красноречиво вопрошал: «Представляете? Она даже не заметила, что меня вчера не было!»

– Это я подключил вместе с Генкой, – вмешался Виктор, сосед Кроликова по общежитию, – Сашка, наверное, вместе со всеми воду ведрами носил.

Эти слова полностью ошеломили незадачливого романтика. Оказывается, не только Лина, никто из его группы так и не заметил отсутствие товарища. Он почувствовал себя маленьким, ничтожным человечком, до которого никому нет дела. И без того скрытный и застенчивый Кроликов ещё больше замкнулся в самом себе, втайне мечтая о магическом превращении, похожем на перевоплощение гадкого утенка в красивую белую птицу.

И этот день настал. В какой-то степени волшебство осуществилось, если, конечно, превращение в «белую ворону» можно считать чудом. Через много лет, уже имеющий определённый вес в областном здравоохранении, Александр Александрович Кроликов был приглашён на празднование юбилея известного нейрохирурга Навроцкого. Приглашение он принял с определённой неохотой, так как не очень любил посещать подобные мероприятия. Александр Александрович считал, что народ давно утратил понятие культуры проведения банкетов, так сказать, традиций совместного поедания пищи. Современным трапезам, по его мнению, не хватало какой-то торжественности, манер, красивых нарядов, изысканных блюд, да что там говорить – к концу застолья даже лиц нормальных не увидеть. Соберутся в каком-нибудь второсортном ресторане, набьют брюхо шашлыками, нажрутся водки и начинают орать что мочи, хвастать друг перед другом своими идиотскими историями. Однако отказывать человеку, с которым связывала многолетняя работа, не очень корректно, поэтому в назначенное время Александр Александрович появился на банкете и занял одно-единственное свободное место в середине стола.