Славянская мечта

– Мне посоветовали другого, вроде нормального. Хотя как дизайнер может быть нормальным? Я ему все показал и рассказал о проблеме, он мне говорит: «Я все понял, ща все сделаем, все будет красиво». Он делает вот это, – Саша на секунду поднял руки вверх и указал на идеально ровный темно-синий потолок, – красиво и недорого, но это не то, а он мне говорит: «Стены придется закрасить, а колоннам придать неправильные угловатые формы и выкрасить под натуральный камень, здесь теперь будет Стоунхендж». Я ему говорю: «Ты шо, придурок? Знаешь, во сколько мне все это обошлось? Я тебе сейчас закрашу, я тебя самого закрашу. Иди на хрен со своим Стоунхенжем». Этого я тоже погнал.

Второй дизайнер, пытавшийся оформить интерьер под Стоунхендж, начал с натяжного потолка с эффектом бесконечности, установив огромное количество лампочек, имитирующих звездное небо. Идея действительно была оригинальной, а самое главное – тоже подходила под существующее строение. Но переделывать все по-новому Радужный не хотел. Теперь нарисованные античные герои, красивые колонны, поддерживающие… ночное небо, хаотично расставленные столы с белыми скатертями напоминали развалины древнего Парфенона.

– Слухай! Всё понимаю! А до чого тут название «Любава»? – издевательски поинтересовался Гриша.

– Гриша! Не надо умничать, тебе это не идёт! «Любава» – это уже бренд! Ресторан всегда так назывался и будет называться. Менять название сейчас глупо. А то, шо не отвечает интерьеру, так то ерунда.

– Ладно, не сердись. Д-давай по делу. Мне нужно устроить банкет в честь презентации благотворительного фонда. Имей в виду, здесь будут присутствовать очень уважаемые люди. Я так думаю, человек на сто.

– Замышляешь какую-то аферу?

– Ч-чего это вдруг? Это реальный фонд и мои друзья. Попросили меня поговорить с тобой. Я к этому дела не имею!

– Понятно. А то я думаю: благотворительный фонд, ты и банкет на сто человек… Афера аферой! Я на этой ниве проработал долго и, поверь, всё знаю! Там не до банкетов. Тем более на сто человек! – в голосе Саши просквозила лёгкая ирония.

– Та шо ты сравниваешь? Эти хлопцы собираются делать большое дело! Это тебе не сахар с гречкой распределять среди бабушек и дедушек, купленные на пожертвования израильских толстосумов! – вскипел в свою очередь Гриша.

– Ладно! Не шуми! Мне нет никакого дела до вашего сборища! Как по мне, так хоть «рыцари круглого стола» или ещё шо-нибудь. Присядем тогда в зале, здесь нам будет удобнее обдумать схему расстановки столов. Будем делать дорого, красиво или простенько и бюджетненько?

– Будем делать бюджетненько, но очень красиво! Как для себя, Саша! Здесь будет присутствовать мэр и кое-кто из министерства!

– Не сомневался, шо ты так скажешь. А шо ты меня мэром пугаешь? Он у меня частым гостем был на старом ресторане! Да и министров я не боюсь! У меня отменная кухня, все хвалят! Вот, возьми, посмотри меню и переходим к делу.

Самосвалов, прекрасно разбирающийся в ресторанном бизнесе, листая красивый бювар, пробежал глазами по разблюдовке.

– Смотрю, ты очень быстро хочешь стать м-миллионером? Такие цены з-завалил.

– Гриша! Это нормальные цены! Ты ещё не видел, шо такое дорого! Давай писать кушанья, оставь пока в покое цены!

– Сделаешь мне скидку? Процентов семьдесят…

– Ты сошёл с ума? Где ты видел такие скидки?.. Пять…

Расчёт за банкет вообще не входил в планы Самосвалова, максимум – задаток. А после оказания услуги выкачать деньги у бывшего милицейского начальника – дело безнадежное. Но, чтобы Радужный не заподозрил неладное, Самосвалов решил самоотверженно торговаться. Ведь не торгуется только тот, кто не собирается платить.

– Так где ты придумал такие цены? Я тебе принес такой заказ! Тут будут такие люди! Ещё непонятно, кто кому должен заплатить. Шестьдесят…

– Да пусть хоть весь кабмин во главе с премьером! Я шо, всех бесплатно кормить должен? Гриша! Здесь тебе не пункт раздачи хлеба бедноте!

– Я смотрю, ты хорошо на этом пункте заработал в своё время, – Гриша демонстративно обвел взглядом помещение ресторана.

Аллюзия на деятельность Радужного в фонде «Сочувствие» вызывала у последнего негодование.

– Гриша! Если ты пришел оскорблять меня, то лучше давай разойдёмся по-хорошему. Пока мы не наговорили друг другу глупостей.

– Ладно, ладно! Не обижайся! Пятьдесят…

– Пятнадцать! И то, только потому, шо я не люблю торговаться!

– Сорок и бьём по рукам! Мы ведь друзья!

– Двадцать! Раз оказалось, шо мы друзья! Почему, не понимаю, как только я слышу слово друзья, то это сразу означает, шо мой кошелёк должен сильно похудеть?!

– Ты знаешь, почему я, будучи м-ментом, никогда тебя не трогал? Хотя, поверь, на тебя можно было много накопать.

– Не знаю и знать не хочу! Шо ты мог накопать? У меня всё по-честному!

– Да? Может, тебе рассказать, под что тебя выделяли землю, на которой ты настроил эти дворцы? Тридцать и давай прекратим этот идиотский торг!

– Согласен, – упадническим голосом произнес Радужный, – только потому, шо, будучи в форме, ты таки не был прохиндеем. А это всё я уже давным-давно оформил как положено! Так шо сведения у тебя устаревшие.