Славянская мифология: эницклопедический словарь

Л. свойственна любовно-брачная символика. В русской сказке странник видит ночью в спальне у счастливых супругов Л., которая скачет то на мужа, то на жену. Л. используются в любовной магии. Например, на Украине парень ловит в болоте Л., первой подавшей голос на восходе солнца, прокалывает ее иголкой с ниткой, а затем незаметно продевает эту иголку сквозь юбку девушки. Старые девы, чтобы выйти замуж, находят в болоте Л. и, приседая, стараются попасть по ней с размаху голым задом (у русских). О забеременевшей вне брака кашубы говорят, что она объелась Л.

В виде Л. представляют души умерших (особенно детей некрещеных) и души детей, которым предстоит появиться на свет. В Польше при виде Л. в доме высказывают пожелание вечного упокоения. С этими представлениями связана и распространенная мотивировка запрета убивать Л.: умрет мать, реже — умрет сам убивший.

Убиение Л., как и других гадов, способно вызвать дождь. Поэтому у восточных славян во время засухи убивают Л., вешают ее на ветку дерева, бросают в колодец, хоронят у криницы, возят в лапте вокруг села.

У многих славян Л., как и змее, приписывают роль домашнего покровителя. Например, словаки верили, что в каждом доме есть своя «хозяйка» в виде Л. По поверью боснийцев, такая Л. благотворно влияет на молоко у коров. В облике Л. может появляться домовой (у восточных славян, поляков).

Чаще всего в жабах и Л. видят обращенных ведьм, которые в этом облике проникают в хлев и отбирают молоко у чужих коров, высасывая его из вымени. Согласно одному русскому поверью, проклятая родителями или некрещеная девушка превращается в «лягушку-коровницу», выходящую по ночам из воды выдаивать коров. По преданию, в окрестностях Кракова под парой лип живет Л. с человеческим телом, которой в Великую пятницу бросают освященную зелень, отчего коровы дают много молока. Молочная тема представлена также в способах порчи (отбирание молока у коров с помощью Л.), в запрете убивать Л. (пропажа молока у коровы и рвота молоком вследствие нарушения этого запрета), в лечебной практике (лечение лихорадки молочным отваром из Л.) и в приметах о первом весеннем кваканье Л. (если оно пришлось на скоромный день, коровы будут давать больше молока).

С началом кваканья Л. связаны приметы о погоде. С первым весенним криком Л. в Болгарии, Македонии катаются по земле, чтобы не болела спина; в Польше встают на колени и молятся или сеют овес и ячмень; в Сербии и на Украине изгоняют блох. У поляков считалось, что св. Бартоломей (24.VIII) прутьями от хмеля загоняет Л. в болота, после чего они уже не квакают, т. к. их рты зарастают илом. В Л. превращаются к весне старые ласточки, перезимовавшие в болоте под водой.

Характерным мотивом в представлениях, связанных с Л., является слепота. Она проявляется в мотивировке запрета убивать Л. (убивший Л. ослепнет — у поляков), в способах порчи с помощью Л. (чтобы ослепить человека, натирают ему дверь лягушиным жиром — у лужичан) и как вредоносная способность самой Л. (от ее плевка в глаз человек слепнет — у поляков).

В народной медицине Л. как существо холоднокровное особенно часто используется для лечения лихорадки, которая символически соотносится с огнем и жаром. У русских на прыгучести Л. основан способ удаления червей из раны животного: на шею ему вешают на нитке живую Л.

Лит.: Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 380–391; Миловидов Ф.Ф. Жаба и лягушка в народном миросозерцании, преимущественно малорусском. Харьков, 1913; Судник Т.М., Цивьян Т.В. О мифологии лягушки (балто-балканские данные) // Балто-славянские исследования. 1981. М., 1982. С. 137–154.

А.В. Гура

М

МАВКИ — персонажи украинской демонологии, происходящие из душ умерших (ср. укр. диалектные названия М. - навки, нявки, мертвушки, которые восходят к древнеслав. навь — умерший). По целому ряду признаков М. сближаются с русалками. Согласно народным представлениям, мавками становились малолетние дети: мертворожденные, либо умершие на Русальной неделе, либо те младенцы, которых не успели окрестить перед смертью (см. Дети некрещеные); реже считалось, что ими могли стать дети, проклятые родителями или похищенные чертями.