Славянская мифология: эницклопедический словарь

В колдовской практике обнажение сближается с другими формами антиповедения: распусканием волос, непристойными движениями, руганью и т. п. Ведьмы нагими собирали росу на Ивана Купалу, шли в чужой хлев, чтобы отобрать молоко у коров, делали в поле заломы, отправлялись на сборище или на шабаш и т. д. У южных славян в Юрьев день до восхода солнца ведьма нагишом объезжала чужие загоны со скотом, сидя верхом на вале ткацкого станка, чтобы отобрать молоко у чужих коров.

В обнаженном виде являются людям многие персонажи народной демонологии: русалка, полудница, банник с банницей, водяной, шутовка, шишига. В России банник принимал иногда образ голого старика, покрытого грязью и листьями от веника; обдериха пугала моющихся в бане, обернувшись голой девкой. В народных рассказах о посещении загробного мира и в лубочных картинках в обнаженном виде рисуются души умерших грешников. Частичная или полная Н. характерна для русских юродивых.

Лит.: Маслова Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX — начала XX в. М., 1984. С. 116–119; Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979. С. 29, 31; Логинов К.К. Девичья обрядность русских Заонежья // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1988. С. 66–67; Логинов К.К. Материальная культура и производственно-бытовая магия русских Заонежья. СПб., 1993. С. 22, 34, 96, 113; Толстой Н.И. «…выходила потаскуха в чем мать родила» // Живая старина. 1994. № 4. С. 6–7; Русский демонологический словарь / Автор-составитель Т.А. Новичкова. СПб., 1995. С. 38, 294, 334; Кодови словенских култура: Делови тела. Београд, 1999. Год. 4; Станоева И. Тялото — голо и облечено // Български фолклор. София, 1994. № 2. С. 74–82.

Т.А. Агапкина, А.Л. Топорков

НАСЕКОМЫЕ — хтонические существа, воспринимаемые как нечисть (кроме пчелы и божьей коровки) и поэтому подвергаемые ритуальному изгнанию (см. Гады). Для Н. характерна символическая соотнесенность со скотом. В символике муравьев, блох, вшей, клопов, мух, пчел существенную роль играет признак множественности.

С гадами Н. роднит дьявольская природа (дьявол сотворил мух, ос, шершней, шмелей), ядовитость (бабочки, паука, медведки и др.), использование в обрядах вызывания дождя (вши, блохи, паука, медведки, муравьев). По украинскому поверью, мошки, комары, мухи завелись из пепла; согласно южнославянским легендам, блохи, мухи и комары произошли из искр от змеиного удара хвостом по углям, блохи — из горсти земли, из праха или пепла змеи, вши — из пыли, пепла, из крови змеи.

У всех славян распространены представления о Н. как образе души: в виде мухи, бабочки, муравья, жучка душа покидает тело человека во время сна, особенно ведьмы, в виде мухи или бабочки она вылетает из умирающего и посещает родной дом после смерти, светлячков воспринимают как души людей, с душами живых членов семьи отождествляют зимующих в доме мух.

Разнообразны ритуально-магические способы изведения Н. у восточных славян. Часто пойманного таракана хоронили, считая, что остальные пойдут за ним следом. Сажали его в лапоть или клали в «гробик» из репы или ореховой скорлупы и везли на ниточке на кладбище, там закапывали и ставили крестик. Иногда привязывали таракана ниткой за лапку и тащили на кладбище, когда туда везли покойника. По пути голосили: «Забери, голубчик, всех своих братиков, сестричек да мою хату мне очисть». Таракана бросали в могилу, когда в нее опускали покойника. Клопов спроваживали на «тот свет», подкладывая в гроб покойнику и приговаривая: «Куды гроб, туды клоп». Разыгрывали похороны блохи с мухой, посаженных в огурец: наряжались попом, кадили смолой, голосили, стучали в косы, изображая колокольный звон, всей деревней провожая «мертвецов» на кладбище. Закапывая блоху, причитали: «Попрыгунья блошка, подогни ножки, перестань скакать, пора ложиться помирать».

В некоторых местах таракана всей семьей волокли из дома на нитке через плечо и погоняли хворостиной: «Нейдет, пойдет… Ухнем!» Тянули за ниточку через дорогу под пение свадебной песни о том, как везут невесту с богатым приданым в новый дом. В день св. Тимофея Прусского (10. VI) выволакивали на двор в лапте пару прусаков и секли лапоть с угрозой: «Убирайтесь, прусаки, не то побьют вас мужики!» Выносили на коромысле двух тараканов к реке, приговаривая: «Пошли, поехали, живые покойники», а затем бросали в воду. Иногда тараканов бросали вслед выгоняемому стаду, веря, что все тараканы уйдут за стадом в поле.