Славянская мифология: эницклопедический словарь

Формы «обетных» («заветных») приношений: поставить в храме свечу известного веса; внести денежное пожертвование (мелкие монеты — наиболее распространенный вид приношений и к почитаемым источникам, деревьям, крестам); пожертвовать в монастырь излеченное животное (лошадь, корову); пожертвовать в церковь или почитаемому месту тканые изделия (ленты, пояса, платки, полотенца, простыни, рубахи), шерсть, лен (ср. обетное опоясывание храмов и почитаемых крестов в ю. — слав. традициях); внести в храм (к почитаемой иконе) приношение-вотив (см. Воск) с изображением частей человеческого тела, фигурок человека или животного; пожертвовать почитаемому месту (камню, кресту, дереву) нательный крест; откормить по обету домашнее животное (корову, быка, овцу) и пожертвовать его церковному причту — «Богу» и общине — «в казну». На Русском Севере пожертвования животных приурочивались к дню св. Ильи (ритуальный забой так называемого ильинского быка с последующей коллективной трапезой), св. Анастасии («чтобы овцы зимой больше плодились»); приношение к святому месту различных продуктов (хлеб, пироги, яйца).

Оброчные кресты в с. Казацкие Болсуны Ветковского р-на Гомельской обл. 1981 г.

Рис. В.Е. Гусева

Оставляя «обетные» приношения у местных святынь, богомольцы брали «святую» воду из источника, кору и щепки деревьев, песок и мелкие камешки, кусочки воска. Этим предметам приписывалась магическая сила, ими пользовались не только в случае болезни, но и в любых кризисных ситуациях.

В народном сознании приношение «обетных» предметов, моделирующее ситуацию обмена между человеком и сакральными силами, принадлежит к сфере «религиозных» практик и противопоставлено недолжной («черной») магии как обмену между человеком и нечистой силой.

Лит.: Кремлева И.А. Обеты в народной жизни // Живая старина. 1994. № 3. С. 15–17.

О.В. Белова

ОБМАН — магический прием, используемый для защиты от нечистой силы, болезней и других опасностей.

В южнославянской традиции широко применялись основанные на мотиве О. ритуалы защиты новорожденного в семьях, где «не живут» (т. е. умирают в младенчестве) дети. Для того чтобы злая судьба (смерть) не унесла ребенка, ее старались обмануть, ввести в заблуждение, изобразив дело так, что родился не ребенок, а волчонок или дьяволенок (отсюда защитные «звериные» имена типа сербского Вук — волк), что ребенок не родился, а был найден или куплен (т. е. это не тот, кого должна забрать смерть), что ребенок родился не в этом доме, а в другом, у других родителей. Все эти мотивы получали воплощение в обряде: в течение семи дней возле роженицы лежал запеленатый валек для белья, заменяющий ребенка; сразу после рождения ребенка повивальная бабка или мать выносили его на дорогу, на перекресток, на мост, к церкви и т. п. и там оставляли, дожидаясь в укрытии, чтобы какой-нибудь прохожий подобрал ребенка. Нашедший становился кумом или объявлял себя родителем, продающим своего ребенка, а мать становилась покупателем и т. п. Иногда, чтобы обмануть судьбу, мать разыгрывала сцену смерти новорожденного, изображала свое горе, громко оплакивала его. Случалось, что родители инсценировали продажу своего ребенка в другой, благополучный дом. На О. демонов были рассчитаны у сербов такие имена детей, как Мртвак (т. е. «мертвый»), Кривош (т. е. «кривой»), Малко (т. е. «маленький») и т. п. С этой же целью ребенка до определенного времени называли не настоящим его именем, данным при крещении, а другим, чужим именем, причем девочка могла носить мужское имя, а мальчик — женское, ребенок, рожденный в христианской семье, мог носить мусульманское имя или наоборот (см. Имя). Мотив О. лежит также в основе запрета хвалить ребенка, особенно новорожденного, и предписания ругать его, называя его безобразным, «гадом» и т. п. Как разновидность О. может пониматься и обычай «кувады»: во время родов муж роженицы ложился в постель и изображал родовые муки, отвлекая внимание злых демонов от жены и ребенка.

С помощью О. южные славяне защищали близнецов, а также «однодневников» и «одномесячников» от смерти, грозящей им, по народным верованиям, в случае смерти их «двойника». В Косово в случае двух смертей в одном доме в течение года обманывали смерть тем, что при вторых похоронах в гроб клали тряпичную куклу, как бы заменяющую третьего покойника.

У всех славян известен фольклорный мотив О. смерти. В Полесье рассказывают быличку о том, как один человек, желая обмануть смерть, сделал себе вращающуюся кровать: когда смерть приходила и становилась в ногах, он поворачивал кровать и смерть оказывалась в головах. Но в конце концов человек понял, что смерти не миновать: «Крути не крути, а треба умерти».