Славянская мифология: эницклопедический словарь

В славянском погребальном обряде известно также переворачивание посуды. Полесские крестьяне при приближении кончины домочадца выливали всю имевшуюся в доме воду во двор, а сосуды переворачивали вверх дном. Переворачивали и оставляли на могиле также горшки или миски, в которых за гробом несли горячие угли. На Русском Севере (Олонецкий край) на кладбищах, по свидетельству Г.И. Куликовского, «на каждой могиле лежит лопата и стоит кверху дном обыкновенный печной горшок». У сербов было принято перед наступлением смерти зажигать свечу и одновременно переворачивать все зеркала, корыта, ведра и ими не пользоваться до конца похорон. П. п. известно также в южно-славянских обрядах защиты от града — переворачивали треножник, трапезный столик и др. предметы, рассчитывая этим повернуть назад надвинувшуюся на село тучу.

На Балканах в знак траура женщины часто носили вывернутую наизнанку верхнюю одежду, а мужчины — вывернутые шапки. Выворачивание одежды применялось также для отгона приставшего в пути животного (собаки, лошади, овцы): на него махали одеждой, а затем надевали вывороченное платье и продолжали путь. Сербы, если им нужно было куда-нибудь отправиться ночью, переворачивали шапку, кафтан или иную одежду, чтобы защитить себя от нечистой силы. Помогал этот прием и в случае, когда человек не мог выбраться из леса, где его «водил леший» (надо было надеть обувь с правой ноги на левую и наоборот). Использовался он и при лечении: белорусы больному ребенку надевали вывернутую наизнанку рубашку или клали его в колыбели «наоборот»: ножками «в головашки».

Переворачивание нечистого, заложного покойника в могиле было распространенным приемом, позволявшим избавиться от его «хождения»: тела ведьм, колдунов, упырей переворачивали в могилах со спины лицом вниз и забивали в могилу осиновый кол или (у южных славян) кол из боярышника.

Переворачивание, таким образом, соотносилось с представлением о потустороннем («перевернутом») и демоническом мире, поэтому вне связи с этими мирами оценивалось негативно. Например, запрещалось держать буханку хлеба коркой вниз (это предвещало смерть кого-либо из домочадцев), переворачивать после еды миску или класть ложку тыльной стороной кверху, если это не поминальная трапеза, когда подобные действия предписывались ритуалом.

Лит.: Толстой Н.И. Переворачивание предметов в славянском погребальном обряде // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990.

Н.И. Толстой

ПЕРЕЖИН, прожин — известный у русских (частично — у белорусов) способ магического отбирания урожая с чужого поля; вид вредоносной магии (ср. Залом). Представляет собой сжатую во ржи узкую полоску («еле заметную тропинку»), которая тянется с одного края поля на другой; либо две дорожки шириной в палец, которые пересекают поле крест-накрест. По белорусским (р-н Гродно) поверьям, ведьмы во время цветения ржи срезают по углам чужой нивы несколько стеблей и относят в свой амбар, чтобы «перенять» урожай. Иногда хозяева замечали, что в их поле выжаты небольшие круги (величиной с блюдце), и считали их П. (Костромской край).

Эти злокозненные действия приписывались «знающим» людям (колдунам-пережинщикам, ведьмам-пережинщицам) или нечистой силе — лешему, полевику, злому духу. Подходящим для П. временем считался период цветения злаков, ночь накануне Ивана Купалы или начало жатвы.

По севернорусским представлениям, посевы рядом с П. обычно бывают не вытоптаны, колосья не помяты, следов на земле не видно, поэтому говорили, что колдуны делают П., «вися в воздухе вниз головой» и выстригая колосья ножницами: «Нечистая сила держит колдуна за ноги, и он срезает колосья». Жители Калужской обл. рассказывали, что колдунья привязывает к левой ноге крохотный серп и идет с ним через поле, сжиная стебли ржи. По другим поверьям, женщины-ведьмы делали П. тайком от односельчан с помощью обычного серпа: накануне Ивана Купалы ведьма, раздевшись до нижней рубашки и распустив волосы, без креста и пояса, сжинает несколько пучков злаков и переносит их на свое поле. Выходя делать П., «знающие» люди переворачивали в доме все иконы «вверх ногами» и открывали настежь двери своего амбара, чтобы чужое зерно «текло в их сусеки». Если сосед случайно заглянет в амбар пережинщика, то увидит, что зерна там не лежат обычным образом, а стоят торчком. В Можайском р-не Подмосковья рассказывали, что сельский мельник мог опознать того, кто делал П.: начиная молоть привезенное кем-то на мельницу зерно, он видел, что «оно стоит в мешках торчком».

Чтобы распознать среди односельчан пережинщиков, крестьяне Владимирской губ. за неделю до начала жатвы, договорившись между собой, сжинали каждый на своем участке по горсти первых колосьев, сносили их в одно место и зажигали костер, считая, что у охотника до чужого урожая от этого погорит в поле весь хлеб.