Славянская мифология: энциклопедический словарь

Согласно поверьям, существует тесная связь Д. с телом и после смерти. Чтобы Д. могла время от времени видеть свое тело, украинцы делают в гробу окошечко. В поминальные дни она посещает родной дом, обходит места, где бывал покойник, обязательно появляется у могилы, поэтому родственники усопшего оставляют на могиле пироги, блины, льют водку. Русский обычай подметать могилу березовыми вениками объясняли тем, что Д. якобы приятен запах березовой листвы. Македонцы в первый день Троицы втыкали в могилы ветки грецкого ореха, создавая для Д. тень и прохладу. Повсеместно распространено верование о том, что души возвращаются домой в Сочельник, Новый год, на Троицу и др.

Показываясь людям, Д. принимает облики различных насекомых и птиц, что связано с представлением о ее легкости, способности летать, наличии крыльев и т. д. Так, у поляков и в южной России при появлении бабочек у пламени свечи поминают умерших, молясь и называя их по именам; известны также запреты убивать бабочек, приметы о них как о предвестниках смерти и т. п. Если к дому постоянно прилетает какая-нибудь птица (воробей, кукушка, коршун), то ее отождествляют с Д. умершего. В Полесье о пролетающих в поле птичках говорят, что это летают души добрых людей. Нередко в знак поминовения усопших на могилах или перекрестках дорог рассыпают для птиц зерно. Иногда Д. представляют себе в облике мыши, ящерицы и других хтонических животных.

Лит.: Гнатюк В.М. Останки передхристиянського релiгiйного свiтогляду наших предкiв // Украïнцi: Народнi вiрування, повiр’я, демонологiя. Киïв, 1991. С. 397–398; Плотникова А.А. Дух вон // Русская речь. 1993. № 4. С. 100–102; Виноградова Л.Н. Материальные и бестелесные формы существования души // Славянские этюды. Сборник к юбилею С.М. Толстой. М., 1999. С. 141–160; Толстая С.М. Славянские мифологические представления о душе // Славянский и балканский фольклор: Народная демонология. М., 2000. С. 52–95.

А.А. Плотникова

ДЫМ — см. Окуривание.

Е

ЕДА в народной традиции регламентируется социальными нормами и традиционными обычаями, является составной частью семейных, календарных, хозяйственных и окказиональных обрядов.

Степень ритуализации Е. зависела от ее характера (повседневная или праздничная, домашняя или общественная, частная или официальная), места Е. (дома, во время работы в поле, во время поминок на кладбище и т. д.), времени дня, состава участников (присутствие родственников, священника, других гостей). Правила соблюдались строже во время обеда и ужина, чем во время завтрака и полдника, в присутствии гостей строже, чем в кругу семьи, и во время праздничных трапез — строже, чем во время повседневных.

Поведение людей за столом зависело от их социального и половозрастного статуса (старшие — младшие, взрослые — дети, мужчины — женщины). Особо выделяются роли главы семьи и хозяйки-стряпухи. Хозяин во время Е. занимал почетное место, распоряжался трапезой, наблюдал за порядком и справедливым распределением пищи, хозяйка готовила пищу и подавала ее на стол.

У восточных славян правила поведения за столом мотивируются присутствием в доме икон, а требование аккуратно обращаться с пищей — ее сакральным характером. Е. организуется таким образом, чтобы представить пищу, подаваемую стряпухой, как дары, исходящие от Бога. Хозяин дома, занимающий место во главе стола, под иконами, действует как бы от имени Бога, который незримо наблюдает за людьми и их отношением к дарам, сотрапезники же воздают Богу благодарность.

Перед Е. все молились на иконы или просто крестились, а также мыли руки и вытирали их полотенцем. Есть немытыми руками у русских считалось грехом, потому что вместе с пищей в человека может попасть нечисть. При Е. в поле русские и болгары за неимением воды вытирали руки о землю, приписывая ей очистительную силу.

Хозяин садился за стол первым, и только после этого занимали свои места остальные члены семьи. При приеме гостей полагалось, чтобы хозяин сначала сам попробовал пищу и питье: этим показывали, что с угощением не насылается порча. Во время обеда не вставали даже в том случае, если вошел старший по возрасту. Гостю лишь кланялись из-за стола и на его слова «Хлеб и соль!» отвечали: «Хлеба кушать!» До конца Е. вставать из-за стола можно было только с разрешения хозяина.

Место, занимаемое за столом, являлось важным показателем семейного и социального положения человека. Наиболее почетным у восточных и западных славян считалось место во главе стола, где сидел обычно хозяин дома, а в присутствии гостей — наиболее почетный из них. По сторонам от хозяина садились старшие мужчины, за ними — младшие, на самом нижнем конце стола — женщины; те из них, кому не хватало места за столом, ели на лавке или возле печи. Известен и другой способ рассаживания: с одной стороны — по старшинству мужчины, с другой, напротив них, — женщины. Стряпуха нередко вообще не садилась за стол, а ела стоя или после того, как все отобедали.