Славянские боги и ритуалы

«Вставайте вы, матушки три тоски тоскучие, три рыды рыдучие, и берите свое огненное пламя; разжигайте рабу Божию (имя) девицу, разжигайте ее во дни, в ночи и в полуночи, при утренней заре и при вечерней. Садитесь вы, матушки три тоски, в ретивое ее сердце, в печень, в легкие, в мысли и в думы, в белое лицо и в ясные очи; дабы раб Божий (имя) казался ей пуще света белого, пуще солнца красного, пуще луны Господней; едой бы она не заедала, питьем бы она не запивала, гульбой бы не загуливала; при пире она или при беседе, в поле она или в доме, не сходил бы с ее ума-разума». Будьте вы, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата. Замыкаю я вас тридевятые замками; запираю я вас тридевятые ключами. Нет моим словам переговора и недоговора, и не изменить их ни хитрецу, ни мудрецу.

Говорить, выходя из дома в течение трех дней по утренним зорям и при том бросая на ветер горсть земли, взятой с кладбища.

На море, на океане, на острове на Буяне стоит бел-горючь камень, на том камне лежат три камня, на тех камнях стоят три гро6а, в тех гробах три доски, на каждой доске три тоски; первая тоска убивалася, с телом расставалася; вторая тоска убивалась, с телом сопрягалась; третья тоска убивалась, в сердце вошла. К тем гробам девица (имя) приходила, от тех трех досок три тоски износила; от тех гробов ветер подувает, тоску рабе Божией (имя) навевает, за упокой ее поминает; и был бы я ей, удал добрый молодец, краше красного солнца; по мне бы всегда тосковала, сердцем со мной сопрягалась, сохла бы да не умирала, в еде бы тоски не заедала, в пойле не запивала, от первой тоски не положила бы руки, а век бы меня поминала, сохла бы да тосковала.

Заговор девушки от недугов любимого

Иду я, девица (имя), из ворот в чисто поле, в океан-море, становлюсь я, девица (имя), на бел-горюч камень алатырь, опоясываюсь белой пеленой, заговариваю своего полюбовного молодца (имя) от злых недугов с прине-дугами, полунедугами. Вы, злые недуги, не недужьте раба Божия (имя). Отсылаю я вас в океан-море, в бездны преисподния, в котлы кипучие, в жар полючий, в серу горючую, по сей день, по сей час, по мое крепкое слово. А был бы мой полюбовный молодец бел и хорош, а милее бы его не было во всем свете; и приветнее бы его не было и во тереме княжем, а залучнее бы его не было во всей околице, а любил бы он меня от роду до веку, по всю мою жизнь. Слово мое крепко.