Славянский «базар»

Несколько секунд тишины сменились отчаянным женским визгом, кричала полная немка, ожидавшая своей очереди, чтобы вслед за Мальтинским пройти в накопитель. На белой блузке, на кружевах алели пятна крови, такие же яркие, как и ее безвкусно накрашенные губы. Терминал наполнился топотом, гулом голосов, криками. Одни бежали к выходу, другие, наоборот, спешили посмотреть на убитого.

– Откуда, откуда она летела? – надрывался мент у стекла, залитого кровью.

Как оказалось, этого никто и не заметил. Свидетелей хватало, но все они видели лишь то, как брызнула кровь на стекло.

Таможенница, пытавшаяся остановить Мальтинскому кровь, поднялась с колен.

– Все, он мертв.

Когда наряд взбежал на галерею, то менты застали там парня в темных очках, он стоял, облокотившись на поручни. Бунин повернул голову на звук.

– Что там случилось? – первым спросил он. – Я ничего не вижу.

Капитан подошел к Николаю:

– Человека убили. Здесь кто-нибудь был?

– Кто-то побежал к лестнице за несколько секунд до того, как раздался крик.

– Вы уверены, что туда?

Николай улыбнулся:

– Я ничего не вижу, но слышу отлично. У меня абсолютный слух…

Двое ментов сорвались с места, еще не дослушав его. Третий задержался, просматривая документы Бунина. Паспорт, удостоверение инвалида по зрению…

Тем временем начальник охраны аэропорта раз за разом прокручивал видеозапись, сделанную камерами слежения в терминале, и понимал, что с должности своей вылетит к чертовой матери. Ни одной камеры не было установлено на самой галерее, а те, что снимали ее с другой стороны зала, в целях экономии видеопленки включались с интервалом в несколько секунд, так что даже полет тарелки – и тот оказался не заснятым.

Карл спокойно курил, присев на капот машины. Николая он заметил сразу, лишь только тот вышел на улицу, его заботливо вела под руку какая-то девушка.

– Спасибо, что довели, – попрощался с ней Бунин, и, уже оказавшись в салоне машины, добавил, снимая очки: – Карл, я у них единственный свидетель.