Славянский кокаин

— Тут явно какая-то ошибка, дорогой многоуважаемый Бобби! Почти весь мировой кокаин производится исключительно в трех странах Андского региона: в Боливии, Перу и Колумбии, причем Колумбия по-прежнему поставляет семьдесят пять — восемьдесят процентов мирового кокаина…

— Я, как и ты, дорогая Кэт, прекрасно осведомлен, где растут кусты коки и где располагаются лаборатории по производству кокаина, так что не стоит мне цитировать Мировой отчет по наркотикам, потому что ФБР, мэр Нью-Йорка, а значит, и я — все мы думаем совершенно иначе, — резко прервал ее Роберт Муди. — Разве что нам арестовать и спросить у некоего мистера Бакатина, где он берет удобренный украинским сахаром наркотик? Если я не ошибаюсь, Бакатина ведешь ты и твой долбаный отдел?

— Да. Но ни я, ни мой долбаный отдел его уже не спросят, — мрачно подтвердила Кэт Вильсон. — Он труп.

— Знаю, черт возьми! В этом-то и все дерьмо! Большая русская акула погибла на рельсах, и это ты его упустила. Кто теперь будет новым крестным отцом?

— Вообще-то, у нас никогда не было совершенной убежденности в том, что Бакатин — крестный отец русской мафии, — заметила Кэт.

Бобби нетерпеливо махнул рукой:

— Ты же понимаешь, что без полноценного крестного отца не бывает полноценной мафии. А твоя задача теперь — не допустить появления новой русской акулы. Как я чувствую, ты пока не готова ответить, кто займет место Бакатина в русской наркомафии?

— Пока нет.

— Кого ни спросишь, ну буквально все отделы крайне смутно представляют, чем занимается трехсоттысячная колония выходцев из бывшего СССР в Нью-Йорке! — безнадежно махнул рукой Бобби Муди.

— По нашим данным, Бакатин торговал наркотиками, но он никак не связан с их производством. И весь этот доклад ФБР просто противоречит здравому смыслу.

— Ты хочешь сказать, что Медельинский картель везет устаревшие удобрения из России в Колумбию, чтобы там поливать ими свои кусты коки? — окончательно взвился Бобби Муди. — А сахар в Южной Америке вообще кончился, его тоже надо из-за океана доставлять, чтобы разбавить порошок, который переправляют в Нью-Йорк люди Бакатина?

— Я согласна, согласна! Это действительно все очень странно, — простонала Кэт Вильсон.

13

Когда Лада подошла к двери в маленькую бруклинскую квартирку Грингольца, ее сердце забилось. Она даже сама себе удивилась. Дверь была приоткрыта.

— Есть кто-нибудь дома?

Молчание.

— Можно войти? — Лада толкнула ее и оказалась в прихожей, обильно забрызганной каплями крови. Быстрым движением Лада расстегнула плащ и сунула руку под жакет, нащупав под мышкой теплую рукоять своего «бульдога» в кобуре, но доставать его не стала. Она поняла, что опоздала, в квартире никого уже нет. И опоздала, может быть, совсем немного, на какие-нибудь полчаса или даже на двадцать минут — капли крови на стенах и на полу едва-едва начали подсыхать.

Одна стена в комнате была орошена брызгами крови, стол опрокинут, на полу осколки пивных бутылок и тарелок. Упавший на пол телевизор не отключен, изредка он подавал признаки жизни голубоватыми полосками и потрескиванием. Лада отключила телевизор и обратила внимание на то, что телефонный шнур обрезан, причем и на проводе засохли капли крови, значит, шнур перерезали уже после того, как… После того как убийца полоснул маленького русского по горлу? После того как вырезал сердце или, может быть, выпустил кишки, если судить по той огромной луже крови на желтом линолеуме посреди комнаты. Скорее всего, Грингольца вначале пытали, он сопротивлялся, бросился к телефону…

Правда, на кухне и в ванной комнате был относительный порядок, во всяком случае, при беглом осмотре никаких капель крови Лада не увидела. Вернувшись в комнату, она подняла с пола раскрытую книжку Майкла Фрая: «Русская мафия на Гудзоне», пролистнула пару страниц, увидела встречающиеся на полях пометки на русском, кинула книгу на стол и вытащила из сумочки рацию:

— Чак, я была права. Я в квартире Грингольца, тут все в крови.

— Угу, понял, — ответил из рации невнятный голос добродушного толстяка Чака Харриса, который, видно, уже принялся за свою ежедневную обязанность. Примерно через час после появления в отделе полиции Чак всегда доставал пластиковую баночку, приготовленную дома женой, и, ссылаясь на диабет, медленно и блаженно около сорока минут жевал куриную грудку.

— Извини, я не испортила аппетит?

— Нет, ничего. Я не понял, что ты говоришь, кто в крови?

Лада решила, что не стоит отвлекать Чака от его священнодейства.

— Кэт Вильсон где?

— Она только что вернулась от босса и не в настроении. Не рекомендую.

— Отлично, переключи меня, это срочно.

— Но…

— И никаких «но»! — разозлилась Лада.

— Я попробую, но она закрыла дверь и опустила жалюзи.

— Значит, выломай дверь и сунь ей рацию под нос! — заорала Лада.

— Я все понял, что-то серьезное, да? Сейчас попробую…

Связь отключилась. Лада начала листать отмеченные замечаниями Григория (почерк его Лада прекрасно помнила) страницы «Русской мафии на Гудзоне».

Напротив восклицательного знака на полях она прочла: