Славянский правитель Само и его «держава» (623-658)

[49. И в тот же 40-й год правления Хлотаря Адалоальд, король лангобардов, сын короля Агона, сменив на престоле своего отца, радушно принял посла императора Маврикия по имени Евсевий, который прибыл к нему с коварными намерениями. После того как Адалоальд во время купания был натёрт неизвестными мне мазями, король попал под обаяние Евсевия: он не мог ничего делать, кроме того, к чему его побуждал Евсевий.

Побуждаемый этим Евсевием, он приказал убить всех видных и знатных лангобардов, а расправившись с ними, сам со всем народом лангобардов отдался во власть империи. Но когда он распорядился убить мечом ещё 12 из них, ни в чём не виновных, остальные поняли, что их жизням грозит опасность;

50. вся высшая знать и родовитые люди лангобардов, составив единый тайный заговор, решили, что на престол должен быть возведен Ариоальд, герцог Турина, женатый на сестре Адалоальда по имени Гундоберга. Король Адалоальд был отравлен ядом и умер. Ариоальд тут же захватил власть. Тассон, один из герцогов лангобардов, в то время он управлял Тосканой, движимый гордостью, поднял восстание против короля Ариоальда.]

IV. 58. [Когда Дагоберт уже семь лет правил (в 629 г. — М. Ж.), как я упоминал выше, он завладел большей частью королевства отца и отправился в Бургундию. И в такой страх поверг епископов и магнатов и всех лейдов в бургундском королевстве приезд Дагоберта, что всем было удивительно. Его правосудие доставило чрезвычайную радость беднякам. И когда он приехал в Лангр, так справедливо он судил всех своих лейдов, как значительных, так и бедных, что все верили — это во всех отношениях угодно Богу; тогда не случилось ни лицеприятия, ни мздоимства: правила одна только справедливость, которая угодна Всевышнему. После этого, прибыв в Дижон, он несколько дней провёл в Латоне и с великим усердием нёс правосудие всем жителям своего королевства. Преисполненный желанием такового блага, он не смыкал глаз во сне, не принимал пищи, а в высшей степени сосредоточенно думал о том, чтобы все ушли от его взора, получив справедливое решение. В тот же день, в который он поехал судить из Латона в Шалон, прежде чем забрезжил свет, во время приёма купания он дал приказ убить Бродульфа, дядю своего брата Хариберта. Он был убит герцогами Амальгаром и Арнебертом и патрицием Виллебадом. И тогда он прибыл в Шалон, где он со старанием вершил то, что начал, из любви к справедливости; после этого он через Отан поехал в Осер и через Санс вернулся в Париж. И там, на вилле Рейи, где он взял в жёны королеву Гоматруду, оставил её и повел под венец одну из служанок, Нантильду, и сделал её королевой. Вплоть до этого времени с того момента, как начал царствовать, он пользовался, прежде всего, советами блаженнейшего Арнульфа, епископа города Меца, и майордома Пипина и так благополучно управлял Австразией, что он снискал у всех народов великие похвалы.] Страх же доблесть его внушала такой что уже с благоговением спешили предать себя его власти; так что и народы, находящиеся близ границы аваров и славян, с готовностью упрашивали его, чтобы он благополучно шёл позади них, и твердо обещали, что авары, и славяне, и другие народы вплоть до империи будут подчинены его власти. [После ухода святого Арнульфа он прислушивался далее к советам майордома Пипина и Хуниберта, епископа Кёльна. И под их влиянием он правил, окружив все народы, подчиненные ему, таким благополучием и такой справедливостью, что до того момента, когда он приехал в Париж, как я упоминал выше, ни один из предшествующих королей не снискал большей похвалы, чем он.]

(После смерти своего брата, правившего между Луарой и Пиренеями, Дагоберт забрал его королевство и казну себе.)