Славянский сокол

Гас, в отличие от франка, предпочел почти не менять вооружение, считая, что привычка к чему-то бывает в бою полезнее, чем оружие более сильное, которым, однако, ты владеешь хуже. На нем была все та же короткая, чуть ниже пояса кольчужная рубашка с рукавами до локтя. Металлические кольца крепили на запястьях толстые кожаные поручи. На кожаные штаны только по бокам бедра и спереди нашито по металлической пластине, которые не мешают передвигаться, однако защищают только от рубящих ударов и не способны спасти от удара той же куза. Грудь Гаса в дополнение к кольчуге защищала голова волка, шкура которого, на манер римского плаща, была переброшена через плечо и каким-то невидимым образом прикреплена к кольчуге. Старинный меч в красивых резных ножнах, что привлек внимание к Гасу во время ссоры, сакс на бой не взял, вооружившись в дополнение к фрамее привычным каждому воину его народа двуручным скрамасаксом. Кожаный шлем, усиленный металлическими пластинами, и щит, почти такой же, как у франка, только совершенно плоский, довершали экипировку.

Ни тот, ни другой не желали откровенно броситься в атаку, зная, что на карту поставлена не только их собственная жизнь, но исход боя вдохновит или, наоборот, погасит боевой дух партии. Они осторожно передвигались по кругу, выискивая момент для удара и время от времени демонстрируя ложные выпады, которые заставляли каждого из соперников реагировать и предпринимать ответные защитные действия. Зрителям подобная осторожность не могла прийтись по душе, они желали быстрейшего развития событий, не понимая самого напряжения боя и не умея любоваться им. Только опытные воины смотрели одобрительно, чувствуя, что первый же промах может обернуться для любого из соперников смертью, и откровенно восхищаясь напряжением.

– Я начинаю думать, что игра будет интереснее, чем можно было ожидать, – сказал граф Оливье. – Оба противника прошли немало схваток перед тем, как показать нам свое мастерство.

– Странно, – сказал король, слегка повернувшись через плечо, чтобы стало понятно, к кому он обращается, – я сижу вдалеке от схватки, а каждая мышца моего тела повторяет движения бойцов. Такое впечатление, что я сам участвую в поединке.

– Это естественно, ваше величество, – пояснил Алкуин, с которым Карл и заговорил, – еще римские писатели описывали это состояние. Когда они наблюдали за схватками гладиаторов, то уставали физически порой сильнее, чем сами «morituri»[27]. Мышцы тела наблюдателя сокращаются в такт сокращениям мышц бойцов. И чем больше схваток мы увидим сегодня, тем больше движений воинов повторим мысленно и собственными мышцами. Все зависит от эмоциональности человека. Повышенное возбуждение дает большую нагрузку. Равнодушный человек устает меньше.

– Так вот почему я так устаю после каждой большой битвы! – отшутился король. – Хотя саму битву наблюдаю только со стороны.

– Я бы с большим удовольствием согласился устать от настоящей схватки… – со вздохом заметил граф Оливье. И тут же воскликнул: – Смотрите, смотрите, ваше величество… Ай да молодцы.