Славянский стилет (СИ)

– Да, даже больше. Я сделал томограмму всего дома. Сквозное четырехмерное сканирование помещений. Я имею в виду также время прохода по всем маршрутам в доме. Персонал определен. Два человека. И, возможно, я теперь знаю об этом доме-дворце больше, чем строители и тот, кто там бывает. Но там никто не бывает! Очень редко выходят на рынок за продуктами. Правда, в последний день – вчера, – стало ясно, что кого-то ждут. Появилось движение. Все увидишь сам на видеоотчетах.

– Это радует. Да, тебе привет от Мэрилин.

– Спасибо, спасибо. Как она?

– В порядке. Сейчас путешествует. Она любит экзотику.

– М-да! Кто ее не любит, экзотику. Когда все в порядке… – вздохнул Музыкант.

– Ну, порядок дело такое. Это идет от головы.

– Знаю, Коля, знаю, что ты хочешь сказать. Но у нас маленький выбор.

– Да, ты прав. Хорошо, хоть вообще какой-то есть. Я иногда сомневаюсь и в этом.

– И мне на эту тему в самолете лекцию уже прочитали.

– Хорошо, я тебе тут подарок привез.

– Подарок?

– А что, мы же сколько лет знакомы? Вот-вот. Ты вроде бы, помню, грешил живописью. И у тебя очень неплохо получалось. Особенно космические сюжеты. Луна у тебя хорошо получалась. Чего это ты бросил?

– Выдохся. Устраивает?

– Вполне. А я тебе картину купил на исторической родине.

– Картину? Коля, ты шутишь. Жидкокристаллическую?

– Да нет, обыкновенную. В Киеве, в подземном переходе возле консерватории. Ты знаешь, не удивляйся. Но она, эта картина, меня чем-то взяла. Хоть я, ты сам знаешь, как эти вещи вижу. Никак я их не вижу. А эту – увидел. Глухонемой художник продал. И ты знаешь, уперся: такую цену заломил, что я вначале плюнул, а потом подумал, что настоящая самооценка стоит настоящей цены. Картина дома осталась, в сейфе. Таможня – сам знаешь, зачем тащить туда-сюда шедевр. Я тебе привез фотографию, – Бизон полез в карман и вытащил фото. – Держи. Любуйся.

Музыкант взял в руки отпечаток и стал смотреть. На картине был волк в форме полковника Советской Армии и своенравно глядел на него. Позади был пейзаж. Внизу подпись: Яша.

– Любопытная картинка. Спасибо, спасибо… Прямо с подтекстом каким-то. Собака в военном кителе. М-да-а!

Бизон взял из рук Музыканта фотографию и удивленно стал ее рассматривать.

– Ты знаешь, эти «кодаки» и «полароиды», по-моему, полную шару начали гнать. Да на картине такого нет! Тут что-то мутно снято, глаза плохо видно, и вообще… Ладно, выбрось. Поглядишь оригинал. Там изображен полковник, типа тебя, с характером. Только немного форма одежды нарушена. Китель не застегнут и под ним – свитер. Но взгляд, взгляд! – Бизон внимательно посмотрел на Музыканта. – Ты же знаешь, что я не куплю неинтересную вещь. Этот глухонемой и сам стоит того, чтобы с ним пообщаться. Чувствуется свой парень. Яша! Добрая душа. Но две тысячи содрал.

– Сколько?

– Две тысячи.

– Наших?

– Да нет, общих.

– С ума сойти. Спасибо, Коля, за подарок.

– Хоошо, у нас есть немного времени. Проедемся до твоего отеля.

Они вышли, сели в автомобиль, тот плавно отъехал со стоянки и влился в горящую огнями автостраду. Немного помолчав, Музыкант сказал:

– Коля, я делал все в соответствии с твоими указаниями и не прокололся ни разу… – внимательно оглядел пышногрудую рекламу. – Кроме одного.

Бизон чуть не остановил машину:

– Что ты имеешь в виду? Быстро рассказывай!

– Это совершенно не касается моей миссии.

– Все, что ты здесь делаешь, включая утреннюю гимнастику и вечернюю молитву, касается твоей миссии.

– Да-да, ты прав, – и Музыкант рассказал историю про буддистку-стенографистку-снайпершу.

Бизон помолчал, обгоняя машины:

– И что было дальше?

– Мы ушли. Следов остаться не должно было. Может быть, ты скажешь, что надо было застрелить официанта, но мы этого не сделали. Кончились патроны. Но, я думаю, и при их наличии узкоглазого кончать не стоило бы. Это была бы уже не гипотетическая разборка, а чуть ли не ограбление кофейни. Здесь этого не любят. Когда стреляют в пианистов…

– Охотно верю историческим словам. А дальше?