Славянский стилет (СИ)

– Ты же понимаешь, Арамей, какова цена этой «МКС» в данной ситуации? Вижу, что понимаешь. Придется вводить план Z. Джо ликвидирует русских, и будет выполнять наши команды, пока мы не высадим на «МКС» наш десант. Каков на данный момент объем помещений станции?

– Около двадцати пяти тысяч! Она очень выросла. Очень выросла. Там можно разместить уйму боевой техники.

– Короче, передаем Джо команду Z.

– Шеф, это возможно?

– Это подготовлено. Джо давно инструктирован и знает что делать. Дополнительную информацию он получит во время сеанса связи.

– Шеф, а это не слишком проблематично? Русские не ослы.

– Один скончается от инсульта, второго убьет током. Всё естественно. Трупы придётся выбросить за борт. Законы санитарии; их знают все.

– Джо сумеет?

– Джо профессионал. Его больше учили убивать, чем заниматься космической микробиологией. Это его первый полёт на станции. И именно из-за предполагаемого развития событий он и был послан.

– Шеф, вы аналитик. Этого я не могу отрицать. Но если случится обратное – русские выбросят за борт Джо?

– Ха-ха-ха! Арамей! Не смеши гусей. Ты что. Думаешь, они проходят спецподготовку? Да они мух выводят, выращивают их как грибы. Это же не те русские, которые были русские.

– Да, вы правы.

Выпили по виски с содовой. Арамей закурил ментоловую сигарету.

– Что ты такое куришь? – удивился шеф.

– Ментол. Составляющая антиникотиновой блокады.

– Что-что?

Арамей засмущался.

– Да вот, хочу бросить.

– Бросают только жен. Остальные номера у настоящих мужчин не проходят. Ты, впрочем, убедишься сам.

Зашёл дежурный офицер.

– Сэр, какие-то неприятности с нашей частью станции.

– Что ты имеешь в виду, – попыхивая сигаретой, спросил директор управления.

– Отключена вся телеметрия, заблокированы все каналы связи. Похоже, что станция просто обесточена.

– Что?!!

Директор вскочил и в сопровождении Арамея побежал в зал оперативного контроля. На всех мониторах ползла ровная линия, как у покойника.

– Датчики движения регистрируют что-либо?

– Сэр, какие датчики? Станция обесточена.

– Дайте визуальный контроль.

На экране в размытых тонах появилась каракатица многоярусной, разросшейся словно перекати-поле, станции «МКС». Директор стал вглядываться в картинку. Сказал:

– Вон, вроде свет в окошке светится!

– Возможно, – сказал дежурный офицер, – но мы подтвердить ничего не можем. Пока ясно одно – станция перестала функционировать.

– Что говорят русские?

– Они молчат.

– Как молчат?

– Молча. Никого из командного состава выловить на связь не смогли.

Директор наморщил лоб и стал думать. Думы были не веселы. Если обесточена станция, – она погибла и он, как директор, тоже. Если её, – что невероятно! – захватили русские, то просто отставкой не отделаешься. Время почти военное. В кармане у Арамея зазвонил мобильный телефон. Тот взял трубку и несколько секунд слушал. Отключился. Написал на бумажке: «Вам дают 24 часа». Показал бумажку директору и порвал её на кусочки.

Тот немного помолчал, осмысливая прочитанное. Затем повернулся к дежурному офицеру:

– Ладно, или не ладно, но наблюдение ведите; следите за изменением орбиты – это может произойти. Любая новая информация – сразу ко мне на стол.

И вышел. Следом выбежал Арамей.

Чередниченко с Ивановым внимательно изучали инструкции, извлечённые из секретного пакета. Затем, отбросив документацию, принялись монтировать аппаратуру, выгруженную с космического грузовика «Прогресс». Работали молча и сосредоточенно. Изредка перебрасывались фразами:

– Винт?

– Шестисотый.

– Рама?

– Семьдесят пять на двадцать пять.

И снова умолкли.

Жужжали кондиционеры. Щёлкали датчики Гейгера-Мюллера. В окна светили звёзды. Вдалеке, где-то в седьмом крыле, глухо орал и стучал кулаками в дверь американец Джо интернированный, как выяснилось позже, вовремя.

– Винт?

– Семьсот первый.

– Рама?

– Семьдесят семь на двадцать три.

И снова тишина. Над головами проплыл кот, опытно раскинув лапы и вытянув хвост. Он жил нелегально на станции три года. Никто из экипажей ни разу его не сдал. Звали его Ариэль и он охотно подлетал на это прозвище.

– Винт?

– Семьсот седьмой.

– Рама?

– Семьдесят девять на двадцать один.

В иллюминатор, в торце командирского отсека, заглянула громадная Луна, ощетинившаяся всеми своими кратерами. Теплый, жёлтый свет успокаивающе действовал на Ариэля и тот, свернувшись в клубочек, повис в воздухе посередине отсека.

– Винт?

– Девятьсот пятый.

– Рама?

– Девяносто на десять.

Американский Джо затих, и слышно его не было. Вспыхнул экран монитора. Глаза– молнии командующего впились в Чередниченко.

– Полковник, докладывайте.

– Почти все винчестеры управления установлены. Системы наведения подключим не раньше чем через три часа.

– Час. Чередниченко, – один час. Доложи!

– Есть.

Экран погас.

– Тьфу, рожа генеральская. Час! Наполеон! Сам пробовал этот монтаж? – беззлобно проговорил бородатый крестоносец.

– Давай дальше. Поехали, – не поддержал тему командир.

– Винт?

– Тысячный.

– Рама?

– Сотая.

– Вот теперь о’кей. Берёмся за оптику.