Славянское фэнтези

— Тихо, тихо. Сейчас вам станет легче. — Прохладная ладонь лиловолицего накрыла мои торчащие из бинтов пальцы, и мне действительно стало легче. — Определение энтропии с позиций физики не поможет нам понять друг друга. Сойдемся на том, что энтропию принято противопоставлять порядку, хотя она может выступать и в виде сверхупорядочивания. Это происходит, когда рост организационных структур, например управленческого аппарата, приводит не к упорядочиванию, а, наоборот, к хаосу и невозможности быстро и грамотно принять единственно верное решение. Связано это с тем, что принятие адекватного ситуации решения может зависеть от сотен, а то и тысяч людей, имеющих свой субъективный взгляд на проблему. Развитие цивилизации, идущей по технократическому пути, неизбежно влечет за собой усложнение ее структур и образование новых уровней, зачастую дублирующих друг друга. А ведь любая организация, доведенная до логического конца, приводит к абсурду в действиях и, стало быть, к хаосу.

— Не понимаю.

— У вас еще будет время разобраться в этом, если придет охота. А говорю я это все к тому, что, наращивая информационные ресурсы, упорядочивая связи и включая в этот процесс все большее и большее число людей, человечество тем самым плодит хаос, увеличивая долю энтропии. Неизбежный при этом рост внутренних противоречий усиливает нестабильность общества и ведет в конце концов к его саморазрушению. Таким образом, можно прийти к выводу, что техногенная цивилизация обречена и если ее не погубит природный катаклизм, то это сделает техногенная катастрофа или их череда.

— Веселая перспектива! — пробормотал я, забыв, что могу передавать свои мысли собеседнику без помощи звуков.

— Перспектива невеселая, но она есть. А жить с перспективой, какой бы она ни была, значительно интереснее, чем не видя ее, забывая о вечном в повседневной суете, — сообщил лиловолицый, явно намекая на мое прозябание в пресловутом подвале.

— Неужели любая цивилизация обречена и несет в себе зародыш собственной гибели?

— Пессимист сказал бы, что да, обречена, поскольку все, что некогда родилось, обречено погибнуть. Но, будучи оптимистом, отвечу, что нет, помимо исчезновения возможен переход в другое качество. Альтернативы этому не существует, ведь тот путь накопления знаний, которым идет человечество, является тупиковым. Уже сейчас ясно, что человек, даже если бы он жил вдвое дольше, был бы в состоянии усвоить лишь малую крупицу собранной человечеством информации. То есть он и впрямь превратился в винтик огромного механизма, и обезличивание отдельных особей со временем будет продолжаться и усиливаться. Наращивание знаний и таких внешних показателей культуры, как симфонии, книги, картины, скульптуры становится бессмысленным накоплением, если отдельный индивид лишается не только желания, но и возможности воспользоваться ими в должном объеме.

— Где же выход?

— Миф о грехопадении Адама и Евы в той или иной форме имеется у всех народов Земли и свидетельствует о том, что еще на заре времен неким провидцам стало ясно — человечество пошло по тупиковому пути развития. Рассуждая о развитии духа, они говорили не только о духовности в морально-этическом или религиозном понимании, но и о возможности людей получать информацию из тех информационных полей, которые пронизывают мироздание. Природа не скупа, она экономна и все же наделила человека колоссальными способностями. Люди используют примерно девять процентов головного мозга и не более шестидесяти процентов физических возможностей. Это колоссальный запас, о чем свидетельствуют единичные случаи, когда мозг человека под воздействием каких-то внешних факторов начинал работать с большим КПД. Примеров тому тьма: это, прежде всего, предсказатели — вспомните упомянутую мной Вангу, — телепаты, телекинетики, врачи-экстрасенсы, люди, обретшие способность левитировать и… — Голос в моем мозгу умолк, и я услышал, как заскрипела пружинная кровать под моим собеседником.

— В чем дело?

— Переход к другому способу получения знаний об окружающем мире неизбежен, если человечество хочет выжить. Лучше поздно, чем никогда. А теперь, позвольте, я положу руку на ваш лоб. За мной идут, и, чтобы я мог вернуться и стать настоящим Щасвирнусом, мне понадобится ваша помощь.

— Кто идет, зачем?

— Сейчас меня будут убивать, но, если вы мне поможете, я вернусь. Не сюда и не сейчас, но… Вы готовы мне помочь?

— Готов. Хотя я могу только веками шевелить. Ну разве что еще заорать благим матом. — Я сразу поверил ему, затопленный валом обрушившихся на меня чувств: отчаяния, ужаса, надежды, которые невозможно было передать словами — только телепатировать.

— Ни слова, ни звука, иначе тут начнется настоящая бойня. Постарайтесь ни о чем не думать. Или нет, представьте, что ваша голова — ларец, наполненный драгоценными камнями, в котором еще достаточно места для одной маленькой побрякушки.

Ладонь лиловолицего легла мне на лоб, и я даже сквозь бинты ощутил ее прохладу и тяжесть. Потом представил короб, заполненный искрящимися каменьями, и меня ослепила яростная вспышка света.