Славянское реалити-шоу

Цыганский хутор состоял из трёх десятков живописных лачуг, возведённых с использованием самых разных подручных материалов: кусков жести, фанерных листов, досок, брёвен, сухого камыша, обмазанного красной глиной, листов позеленевшего от старости шифера.… Между этими хилыми строениями размещалось с десяток классических кибиток, чуть в стороне пощипывали уже пожелтевшую траву худые разномастные лошади. Почуяв путников, злобно залаяли облезлые беспородные собаки, громко и противно заскрипели дверные петли…

Первыми из хижин выбрались чумазые дети, одетые в невероятные лохмотья, следом за ними показались и взрослые: женщины – в длинных юбках и телогрейках, с цветастыми платками на головах, мужчины в кожаных сапогах – лохматые, черноволосые, бородатые и безбородые. Цыгане о чём-то обеспокоено переговаривались на своём языке, удивлённо тыча пальцами в приближающихся к ним людей. Неожиданно гомон стих, смуглолицые мужчины и женщины разошлись в разные стороны, пропуская вперёд пожилого цыгана – обладателя густой, совершенно седой бороды.

Егор махнул славянам рукой, приказывая оставаться на месте, дальше пошёл уже один. Не доходя до седобородого метра три, он остановился, стащил с головы войлочный колпак, низко и уважительно поклонился:

– Приветствую тебя, шеро-бароно Петря!

– И тебе долгих лет жизни, незнакомец! – вежливо ответил цыган. – Откуда ты знаешь меня?

Сняв с шеи золотую цепочку, на которой висела маленькая эмалевая иконка, Егор протянул её старику:

– Вот, эту вещицу мне дал мудрый Платон, и посоветовал идти к тебе, Петря. Сказал, что ты поможешь нам в беде…

Седобородый цыган, осторожно взяв крохотную икону в свою большую морщинистую ладонь, печально прикрыл глаза:

– Нужна помощь? Поможем! А сам Платон, он что…

– Он умер, – сообщил Егор.

Поздним вечером они втроём сидели в одной из халуп за низеньким самодельным столом: Егор, шеро-бароно Петря, и его «заместитель» – крепкий пятидесятилетний цыган по имени Тадэуш.

– Да, интересную историю рассказал ты, Егор Петрович! – длинно и непонятно выдохнул Петря. – Очень даже интересную…. Фантастическую просто! А, Тадэуш?

«Заместитель» только руки развёл в разные стороны, демонстрируя тем самым своё безграничное удивление…

Егор закурил очередную папиросу и недовольно поморщился:

– Спасибо, конечно, уважаемые, за столь высокую оценку моего скромного повествования…. Но что нам делать-то теперь? Где прятаться?

– А вот с этим сложнее! – запечалился Тадэуш. – Искать вас будут, господа мои хорошие, все, кому не лень…

– Подожди! – нетерпеливо прервал его Петря и, хитро прищурившись, обратился к Егору: – А что если вам, славяне, стать цыганами? А?

– Нам – цыганами???

– Ага, вам…. Цыгане – люди вольные, кочуют по всему миру. У них и документов-то нет! Настоящих – в смысле…. Тадэуш, вот, по весне отправится кочевать по Европе. Пусть и вас возьмет с собой…

– Через Молдавию попадём в Румынию, потом в Венгрию, через Австрию двинемся в Италию, дальше – посмотрим, – подтвердил Тадэуш. – До весны подучим вас языку, манерам цыганского поведения…

– Ты, Егор Петрович, говорил, что у вас с собой имеется золотишко? – посерьёзнел Петря.

– Имеется, килограмм семь-восемь. А что?

– Есть у меня один хороший знакомец, пластический хирург по специальности, цыган наполовину. Смекаешь, о чём это я?

Егору, Саньке и маленькому Платону цыгане отвели отдельную халупу: с печкой-буржуйкой, двумя кроватями, колченогим столом и одиноким венским стулом. Засыпая, он уже заранее знал, какой сон ему приснится ночью…

Скрипучая кибитка, первая – из десятка других – неторопливо катилась по кочковатой молдавской степи. Неправдоподобно большое, нежно-малиновое солнце уже наполовину высунулось из-за далёкой линии горизонта.

– Эх, хороша ты, вольная жизнь! – от души высказался Богдан, звавшийся когда-то глупым именем «Егор». – Здравствуй, цыганское поле! – обернулся назад, где едва угадывалась в туманной дымке узкая полоса Днестра. – Вот и нет у нас больше Родины…. У цыган её никогда и не было…

Мелкие пичуги радостно и звонко возвестили о наступлении нового дня.

Обычного дня? Счастливого? Горького? Последнего? Кто знает….

Пахло родниковой водой, цветочным разнотравьем и молодым липовым мёдом.

– Вы окончательно решили – стать цыганами? – небрежно спросил Тадэуш, доставая из-за голенища низкого кожаного сапога свою чёрную, загодя набитую курительную трубку. – Думаешь, по-другому вам не спрятаться? Да, трудное дело.… Ох, много народу вас ищет! Ох, много.… Как же можно уйти оттуда – откуда уйти нельзя, невозможно? Так как, навсегда останетесь цыганами?

Богдан хотел ответить сразу же, но вовремя опомнился: не принято было у настоящих цыган демонстрировать лёгкомысленный подход к жизни. Особенно, когда дело касалось по-настоящему важных вопросов, особенно – на тихом малиновом рассвете…

Никуда не торопясь, он выкурил мятую сигарету, достал из внутреннего кармана безрукавки тонкую фляжку из нержавейки, отвинтил крышку, наполнил рот ароматным напитком, покатал туда сюда, ещё – покатал, проглотил.