Славянское реалити-шоу

– Давайте, допустим на минутку, что при взрыве на секретном военном объекте К-145 мы все получили какое-то очень хитрое облучение. Может такое быть? Да, запросто! Вот и сроки беременности у баб немного сократились, у вашего Петьки Нестеренко – после укуса змеи-мутанта – рука вдвое увеличилась в размерах. А некоторые симпатичные гражданки обрели такую невероятную живучесть, что теперь целыми сутками могут спать под снегом – без всяких и всяческих последствий…. А что, если всё это произошло преднамеренно?

– Что – это всё? Что – преднамеренно? – Санька непонимающе округлила глаза.

– Да всё! Задумали всякие разные сволочи: одни – с большими звёздами на погонах, другие – с очень толстыми кошельками в карманах, свои бесконечно важные эксперименты. Задумали и успешно осуществили…. Рванули какую-то жутко секретную гадость, а теперь очень внимательно наблюдают за несчастными подопытными кроликами, за нами, то бишь. Иначе для чего беспилотные самолёты, оснащённые телевизионными камерами, чуткими микрофонами и всякими измерительными приборами, кружат здесь целыми пачками, сутки напролёт? Для чего, я вас спрашиваю? Молчите, уважаемые мужчины и женщины? Вот то-то же! Да и коварное похищение Петра Нестеренко – полностью вписывается в эту версию. Органично так вписывается, как принято говорить с голубых телевизионных экранов…. Раз у него рука увеличилась в размерах, значит, уже пошла мутация всего организма. Это что означает?

– Что? – зачарованно выдохнула Галина, восхищённо уставившись на Емельяна и удивлённо приоткрыв рот от всего услышанного.

– А то, что уже можно его забирать, родимого!

– Куда – забирать?

– Туда. В закрытые, тщательно охраняемые, и жутко секретные лаборатории. Анализы брать всякие, проводить развёрнутые и широкомасштабные исследования, – говоря всё это, Емельян продолжал умело подшивать прохудившийся валенок, причём излагал он свои нестандартные мысли совершенно равнодушным голосом, словно бы рассказывал о давно известных и скучных вещах, например, о позавчерашней погоде.

– Фигня полная! Глупость очевидная! – деланно и натянуто рассмеялась Санька, вопросительно покосившись на мужа.

Егор прокомментировал версию Пугача очень и очень серьёзно:

– Теоретически, конечно, так могло бы быть…. Только больно уж заумно и нелогично получается. Зачем, спрашивается, устраивать это шикарное реалити-шоу, о котором знает почти вся страна? Выбрали себе небольшой населённый пункт, расположенный в пустынной местности, рванули свою гадость, объявили санитарный карантин, тщательно огородили пострадавший кусок земли…. На этом и всё: наблюдай за оставшимися в живых сколько душе угодно! Не обязательно для этого и мирное население облучать, достаточно хлопотное это дело: родственники «подопытных кроликов» могут бучу поднять на Большой Земле, подключить ушлых корреспондентов и упорных журналистов…. Зачем в таких мутных делах – лишний шум? Гораздо проще собрать из колоний всяких одиноких зэков, закинуть их военными самолётами на безлюдную Чукотку, где и обустроить – без спешки и суеты – секретный научно-исследовательский полигон…. Опять же, наличествует непонятный сбитый вертолёт – без полётной карты. Причём, у мёртвого пилота в кармане были обнаружены французские папиросы…. А этот долбанный диверсант с иностранным акцентом и узкими глазами, который хотел нас всех положить из американского гранатомёта? Он-то здесь с какого бока? А? Нет, господа-славяне, непросто здесь всё, ох, как непросто!

– Да я и не говорю, что оно – как дважды два! – аккуратно поставив подшитый валенок на пол, согласился Емельян. – Но пахнет от всего произошедшего чьими-то нехорошими и жутко секретными экспериментами, определённо так – пованивает…

На следующий день Егор и Санька надумали отправиться домой, то есть, к родимой пещере. Пугач и Галина решили проводить их до моста через ручей. Женщины налегке, по прочному насту, ушли далеко вперёд, весело переговариваясь о чём-то своём. Мужчины же, гружёные вещмешками, пристроив лыжи на плечи, неторопливо шагали следом за верными подругами, изредка перебрасывались короткими и ничего незначащими фразами.

Наконец, Емельян, смущённо отводя глаза в сторону, решился на вопрос, который, очевидно, уже давно не давал ему покоя:

– Ты, командир, главное не обижайся. Я всё же спрошу…. Ты только в голову не бери ничего лишнего. Если не захочешь, то и вовсе ничего не отвечай. Можешь даже облаять меня – самыми последними словами…. Главное, не обижайся! Лады? Так вот, тебе не показалось странным, как Александра себя вела? Ну, тогда, когда я излагал свою версию – об изощренных, заранее спланированных экспериментах? Очень уж сильно она рассердилась, как будто я важную и страшную Государственную тайну, предназначенную только для ушей избранных, сделал общенародным достоянием…. Что скажешь на это?