Славичи

лесу, и реке, и земле. Только тогда те будут оберегать и кормить пришлый род своими

плодами, как кровных родичей.

11

Поэтому древний обычай предков требовал не только животной, но и человеческой

жертвы. Новое поселение заложить – дело не шутейное, не каждодневное, тут одой

звериной кровью не обойдешься.

Никто из стоявших перед грозными ликами богов не содрогнулся от этой мысли.

Наоборот, каждая старшАя мать и ее муж-старшой с надеждой в сердце вознесли

мысленную молитву богам о милости их детям: быть посланниками к богам великая

честь. Каждая невинная девушка или паробок с радостью согласится выполнить такой

наказ, заступиться за род, не дать ему изойти голодной и лютой смертушкой. Родовая

жертва от того и считается священной и самой значимой, что идут на нее добровольно.

Тот, кому выпадет жребий навсегда останется в сердцах людей, никогда сородичи не

забудут его имени.

В военных же походах была другая жертва: убиение пленных врагов – услада для

богов. Был и третий вид жертвоприношения: детьми и стариками, но ему, как и

военному, сейчас было не место и не время.

Волхв в суровом молчании стоял промеж кумиров. Он не вмешивался до поры до

времени – его дело древний обычай делом завершить, требу кровавую богам

сотворить.

- Жребий дело решит, цё уж тут думать! – воскликнул Честимир, хмурый коренастый

пахарь.

- Верно говорит Честимир, – отозвался старый вой Борислав. – Жребий! Пусть боги

сами требу по душе выберут.

- Да, да пусть будет по совести, как наши деды в старину делали …

- Ну, что, Славичи, все так думают? – сурово спросил Ставр.

- Все, вящий, – хором отозвались родичи.

- Дык только прошедших-то посвящение ярения и лельника у нас и нету, – встрял в

разговор шустрый рыбак Воротил. – Два года, почитай, в беззаконии жили! Кого же

посылать-то?! Девки, посвященные уже замужние все, паробки тоже не холостякуют.

- А ведь верно, Ставр, говорит Воротил, – зашумели родичи. – Кого же в круг

поставим?

- А тех и поставим, – ответил Ставр, – кто подпоясывание и закосычивание прошел.

Невинные-то легче к предкам дорогу найдут.

12

***

Между тем, пока боги выбирали тех, кому суждено отправиться в мир предков, жизнь

шла своим чередом. Мужики рыли временные землянки, спешно заготавливали сено.

Охотники кормили общину. Женщины обустраивали жилье, защищая его своей особой

магией – временное не постоянное, здесь и домой вряд ли поможет. Вот и творили

женщины обережные ритуалы – старшие катались вокруг землянок нагишом по

полуночным петухам; девки чесали волосы на все четыре стороны; младшие матери

заклинали тараканов, мышей да мух, чтобы перенести на них чары злых духов.

Совершали, одним словом, только им известную магию, издревле передаваемую в

женских ритуалах старшими младшим.

Первой идти заступницей рода выпал жребий Веселке – двенадцатилетней девушке,

дочери пахаря Будилы. Русая, с заметной рыжинкой в длинной косе, Веселка была

душой девичьих забав. Хохотушка и первая певица в общине, она и работницей была не

последней.

В то утро пошла Веселка на реку, да и оступилась, упала на ровном месте, намочила

подол неподпоясанной рубахи. Так и осталась сидеть, с замиранием прижав руки к

сердцу: быть ей женой водяного, вечно молодой и красивой русалкой. Печься о том,

чтобы неводы ее соплеменников всегда были полны рыбы. Чтобы никто из речных

жителей не забирал понапрасну жизни сородичей; чтобы заступное слово молвить за

них перед водным владыкой. Велика честь, да сможет ли она? Справится ли?

Домой пришла сама не своя, потерянная и отрешенная – видимо водяной ждал уже

свою суженную, да отпустил с отцом-матерью попрощаться.

Свадебный пир удался на славу: готовились родичи заранее, знали, что не миновать

его в самое ближайшее время.

Обряжали молодушку по старинным обычаям с припевками, да страданиями. С

прощальными обрядами выводили из дому, да с девичьей песней-плачем по родимым

батюшке с матушкой. Потом пили-ели на высоком берегу, песнями да плясками

провожали избранницу водяного. Пьяна, весела была невестушка, опившись медовухи с

маком. Не помнила, как и привязали к белым ноженькам камень и как кинули с кручи в

озеро. Только круги и пошли по его глади. С тех пор и стала называться круча

Веселкиной.

Второй невестой стала Марушка, дочь охотника Говена. Пошли девушки по грибы-

ягоды, да там, в лесу и сгинула девица красная. Не пришла домой ни на тот день, ни на

следующий. Как ни искали ее, так и не нашли. Но через три дня сама явилася, косы

13

расплетены, рубаха порвана. Слова сказать не может, молчит, плачет да оглядывается.

Словно уж и чужой совсем в родительской-то землянке стала. Тоска ее гложет по

новому дому, по мужу – лешему, хозяину лесному.

Сыграли и ей свадебку, отвели в глухомань лесную с веселыми песнями да

залихватскими плясками и привязали к дереву крепко накрепко.