Славия

– Это ты, Оскольд, ошибаешься, — с нажимом ответил Владимир, — кто статую твоего бога выше остальных поставил? Или тебе хуже жить стало, и я, и дружина дары чуть ли не каждую неделю приносим. Да и от остальных служителей богов тебе теперь достается. Или хочешь, чтобы все по-старому стало? Так это мы мигом: недовольных возвышением Перуна хватает.

– Угрожать мне вздумал? Да я в три раза тебя старше буду! Скольких князей и воевод пережил что…

– А этого похоже не переживешь, — не сдержавшись, заметил я, – что за бред происходит? С чего князю смеет перечить какой-то идолопоклонник?

— Ты, чужак, думай, о чем говоришь! Сами боги на меня смотрят!

— О! Так это же отлично! На, подержи, — с этими словами я протянул ему остывающий меч, — посмотрим помогут ли тебе твои боги. Какие у вас есть испытания? Пройти через огонь по углям? Может поединок? Или под водой у всех на виду продержаться кто дольше?

– Нет. Такое мы делать не будем, — строго сказал Владимир, – не хватало еще, чтобы богатыри, а ты теперь один из них, официально сцепились со жречеством. Понятно, что в бою вы победите. Может даже капища порушите и идолов повалите. А о простых людях вы подумали? Кому они будут покланяться? В кого верить?

Проверка интеллекта. База: 3. Бонус: -3 (+2 общий, -3 гений, -2 несколько собеседников). Бросок: 3. Требование: 2. Успех.

— В Длань, – почти не задумываясь, ответил я, – в цепи, сковывающие каждого, дающие каждому способному по возможностям и всем по закону. И в Святогора, величайшего из богатырей, сына солнца. Дающего надежду каждому и требующего нести добро всем. А вместе с этим – свинцеплюи. Контроль подданных. Технологии и доступная магия.

– То, что ты говоришь, – задумался Владимир, – имеет право на жизнь. Многие купцы приносили с собой странные сказания о договорах, которые нельзя нарушить. О приказах, которые нельзя не исполнить. Это и вправду может быть полезно. А вот о Святогоре я слышу впервые. Да и зачем моим людям свобода? Я наоборот должен их в узде держать.

– Для того, чтобы они не обозлились. Когда есть надежда – меньше препираний. Лучше работают. Всегда проще контролировать людей, когда они надеются на кого-то, а не сами свою судьбу в руки берут. Будет им отдушина.

– Ты что, князь?! Этого самозванца и пройдоху слушать будешь? – встрепенулся волхв, – да теперь я ни за какие деньги и твои заслуги его обучать не стану!

– И что, он единственный жрец крови на весь огромный город?

– В смысле крови? – встрепенулся князь, – о чем ты?

– Я о том, что он использовал заклинание кровяной болт. И либо сделал это с благословения Длани или Святогора. Или, что куда сомнительнее, он знает что-то такое, чего я еще не видел.

– Дурень! Это была молния самого Перуна! – поднял руку к потолку жрец.

– Ага, а на запястье у тебя рана от его милости, верно? – усмехнулся я, – князь, прошу вас, должен же быть у этого жреца противник? Старый жрец, например? Предшественник. Ну или на крайний случай ученик, а то старость не радость. Если этот помрет – кто на его место встанет?

– Я под защитой богов! – взревел, совсем уже теряя терпение, Оскольд.

– Тихо оба, – поморщился Владимир, – мне надо подумать.

– Да что тут думать? Он наших богов оскорбляет! К бунту подстрекает! Сжечь его, принести в жертву кровавую, чтобы другим неповадно было даже думать о таком!

– Я сказал ТИХО! – взревел князь, и его клинок вмиг оказался под бородой старого волхва, у самой шеи, – ты в своем ли уме? Посягать на того, кого только что богатырем назвали, а Илья братом? Народ расколоть решили? Не быть такому! В острог обоих до тех пор, пока к согласию не придут и не помирятся. И, Добрыня, тюрьму сломаешь, будешь сам новую строить!

– Не сломает, – усмехнулся молчавший до этого Илья, – я ее сам строил. Для себя же. Только меч и стилет сдать придется. Да и кольчугу.

– Сапоги хоть оставить можно?

– А почему нет? – пожал плечами богатырь, вновь одевший полный доспех, – пойдем, братец, и ты, Оскольд, пойдем. Не дело с князем припираться.

Оружие я со спокойной совестью отдал Царевне-лягушке, попытавшись объяснить ей, что это нужно передать Трорину, и когда она несколько раз кивнула, уверился, что девушка все поняла. На всякий случай пообещал ей купить еще один леденец, если все правильно сделает. У жреца забрали его посох и ритуальный кинжал. Скорее для порядка, сильно сомневаюсь, что он мне смог бы навредить.

А затем нас внутренними дворами вывели к землянке, находящейся глубоко под холмом. Сразу запахло сыростью и плесенью. А из всего света Илья оставил нам одну лучину. И, судя по мгновенно потянувшимся к ней из темноты грязным людям – это была привилегия. Еды и питья не полагалось. Но я в такой вони и не стал бы есть. По крайней мере, пока. В целом же, условия здесь были в разы лучше, чем в каменном мешке Уратакоты.