Славная девочка

- Ладно, это был первый раз и для нее, и для меня. Мы старались шуметь как можно меньше, насколько я помню, а потом мне очень интересно было, что же она обо всем этом думает. То есть вот нам было по восемнадцать, и мы с ума сходили друг от друга. Я предохранился, поэтому последствия меня не волновали. Мне просто хотелось знать, не сожалеет ли она, ведь на следующий день она уехала домой, и нам даже как следует поговорить не удалось, и весь остаток лета я думал о том, не разочаровалась ли она, может быть, я сделал что-то не правильно.

Холли страшно удивилась, чтобы Эвен - и сделал это не правильно? Представить себе такое невозможно. За последнюю неделю она столько раз представляла себе, как она занимается любовью с Эвеном, и ни разу он ничего не сделал не правильно.

- О, Эвен, это себе представить невозможно.

Лицо его осветилось радостью:

- В самом деле?

Слава Богу, в кладовке стоял сумрак, лицо Холли пылало.

- То есть я, ну представить невозможно, чтобы ты в чем-то сомневался, в общем забудь, что я сказала.

- Черта с два я забуду!

- А что случилось? - быстро спросила она.

- Через месяц я получил от нее письмо, она писала, что по-прежнему уважает меня.

- О, Эвен!

- Нет, в самом деле именно так, и еще писала, что это была самая чудесная ночь в ее жизни, но поскольку начинается учебный год, и в этом году она заканчивает школу, она хочет поставить меня в известность, что она будет встречаться с другим.

- После этого вы как-то общались?

- Нет. - Он встал и взял ее за руку. - А ты мне расскажешь что-нибудь о себе за обедом, хорошо?

Она взглянула на него широко раскрытыми от удивления глазами, и он тут же понял, что она не правильно его поняла.

- О, вечно ты все не так понимаешь, неужели ты думаешь, что я способен задать даме неджентльменский вопрос? Я хотел спросить тебя о твоих текущих делах, о том, почему тебе приходится скрываться здесь.

- Пойду займусь обедом, - объявила она, умышленно не обращая внимания на вопрос, и, пригнув голову, вышла в спальню.

- Все равно я рано или поздно все узнаю, - сказал Эвен сам себе и занялся пробками.

- У тебя или тепловой удар, или помутнение рассудка, - объявил Эвен, входя в комнату. - Что именно, отвечай!

- И то, и другое, - нагло сказала она, и взгляды их встретились. Стол, уставленный яствами, выпивкой и свечами, разделял их и являлся последним физическим препятствием. Глаза Эвена стали серьезными и чувственными, а с лица сползло выражение добродушия, которое оно несло на себе все то время, что он пребывал в коттедже.

- Иди сюда, - резко сказал он.

- О, Эвен, - она подошла и упала в его объятия и подставила губы под его поцелуй. Он стал спускать платье с вырезом ниже плеч все ниже и ниже, приговаривая:

- Я знаю, дорогая, я знаю...

Дыхание его было горячим, и он осыпал поцелуями ее шею и плечи. Она взяла его руку и поцеловала костяшку, оцарапанную, когда он привешивал кондиционер.

- Мне так хочется довериться тебе.

- Подожди, постой! - Он сделал шаг назад.

В глазах ее вспыхнуло смятение:

- Что случилось? - задыхаясь спросила она.

- Я хочу тебя, Холли. Улыбка зажглась на ее лице.

- Хочешь пойдем в спальню? Он покачал головой:

- Прямо здесь, - и указал на пол, - или на столе.

- Но я не хочу, мы не будем заниматься любовью!

Он смотрел как меняется цвет ее лица, оно раскраснелось не от жары и не от неудовлетворенного желания, оно вспыхнуло от смущения.

- А причина этого совсем иная, чем ты думаешь.

- А откуда ты знаешь, что я думаю? Взгляд ее требовал объяснения.

- Холли, просто выслушай меня, это очень тяжело и мне, и тебе, ты очень много значишь для меня теперь, поэтому ни один раз прямо здесь, ни целая ночь в твоей постели не дадут мне того, чего я хочу, того, что мне нужно, что нужно нам обоим.

- И что нам нужно?

- Нужно, чтобы ты, черт возьми, наконец, сказала мне в чем дело?

Он протянул к ней руки и снова надвинул на плечи эластичную кайму.

- Пойми меня правильно, это не игра и не желание показать свою власть, мы оба будем в проигрыше, пока ты не поделишься со мной, потому что все это время я буду все так же хотеть тебя, так что расскажи мне все побыстрее, поскольку с каждой секундой промедления я теряю нервные клетки.

Он увидел как дрогнул ее подбородок, когда она украдкой взглянула ему в лицо и тут же снова отвернулась. Он чувствовал, что решимость его ослабевает, а перед глазами все расплывается от тревоги за нее. Господи, как он не хочет видеть ее в отчаянии, тем более что сейчас он и сам прикладывает к этому руку. Какой-то части его хотелось уйти, выйти за ограду и подышать свежим морским воздухом, в котором не нависают неразрешимые проблемы, но при этом ему хотелось, чтобы и она была с ним. Он подвинул к ней стул, и она, пробормотав "спасибо", уселась.

- В гуакомоли помидоры с твоего огорода, - сказала она, изо всех сил стараясь придать многозначительность этой простой фразе. - Я их никакой химией не поливала, чтобы ты знал. - Она подвинула к нему блюдо с энчиладо. - А всю эту мелкую пакость я ощипывала сама, конечно времени у меня было предостаточно.

Ее взгляд поднялся от блюда и встретился с его.