Славное имя

После объявления о своем отречении Ники вышел из вагона и скоро вернувшись, подал Рузскому две телеграммы, а потом спокойным голосом попросил отправить их Алексееву и Родзянко.

Вскоре из Петрограда командующему Северным фронтом Рузскому пришло сообщение, что для переговоров с Романовым в Псков направились член Временного Комитета Александр Иванович Гучков и бывший член Государственной Думы Василий Витальевич Шульгин.

Рузский немедленно доложил Романову о предстоящем приезде делегатов.

– Когда они приедут, сразу же ведите их ко мне, – голос Романова звучал твердо и повелительно. – Я не уеду в Могилев, не переговорив с ними.

– Слушаюсь, ваше императорское величество, – ответил Рузский и отправился в специально выделенный для него вагон в царском поезде, по пути предупредив скороходов, чтобы неожиданных гостей привели вначале к нему.

Узнав, что император принял решение отречься от престола, свита полная смутных предположений и страха кинулась отговаривать Ники от поспешного шага. Она буквально умоляла Романова изменить свое решение и убедительно просила, чтобы он остановил отправку телеграмм. Кому-то даже стало плохо. Однако Романов был неумолим.

Отбившись от свиты, Романов, прежде чем окончательно решиться отречься от престола, вызвал к себе Сергея Петровича Федорова.

– Скажите мне начистоту, сколько сможет прожить мой сын? – тихо спросил государь.

– Не больше шестнадцати лет, ваше величество, – уверенно ответил профессор медицины.

У Ники на лбу сбежались страдальческие морщины.

– У Алексея есть хоть какие-то шансы прожить долго?

Сергей Петрович сокрушенно развел руками:

– Ваше величество чудес не бывает. В мире не было зафиксировано еще ни одного случая.

Приветливое лицо Романова опечалилось. Профессор снова подтвердил, что врачебная наука бессильна перед наследственной болезнью цесаревича.

– В таком случае мне придется посвятить оставшуюся часть своей жизни Алексею, – не глядя на Федорова, обмолвился Романов.

– Ваше величество, если вы передадите власть вашему сыну при регентстве великого князя Михаила Александровича, то ему придется жить у него, – возразил профессор.

– Мне будет трудно жить без Алексея! – с болью воскликнул Романов

– С этим ничего не поделаешь, ваше величество.

– Я ни за что не отдам его в руки жены моего брата! – категорически возразил Ники.

– Тогда вам нужно принять какое-то иное решение.

В расширившихся глазах императора плеснулось отчуждение.

– У меня еще есть время подумать, – ответил Романов и дрогнувшим голосом добавил. – Можете идти, Сергей Петрович

Когда Федоров оставил императора в одиночестве, государь тяжело опустился в кресло, затем откинулся на мягкую спинку, и в его синих глазах заплескалась непереносимая боль. Потом Ники с жалостью посмотрел на портрет цесаревича и его подернутые слезами глаза скрылись под нависшими бровями. От происшедшего невыносимо стучало в висках. Романов понимал всю безысходность своего положения. Он страшился быть могильщиком Дома Романовых, но стать виновником гражданской войны ему было еще страшнее.

Неужели наступает трагический конец?

“Ники не сдавайся без боя. Попытай свое счастье в битве с предателями. К сожалению, иначе нельзя. Человек должен уметь защищаться”, – убежденно обмолвился Матвей.

– При чем здесь кто кого? Что я могу сделать в этих условиях? – страдальчески воскликнул Романов. – Идет большая европейская война. Гражданская война будет самоубийством для России. Я больше не могу взять на себя ни одной капли русской крови. Я даже одной мысли об этом боюсь.

Поздним вечером холодный воздух огласил свист паровоза. На стыках рельс простучали железные колеса. На станцию прибыл экстренный поезд с одним вагоном. По перрону крутилась легкая поземка, фонари, раскачиваемые ветром, отбрасывали по сторонам то свет, то тени. Окружающие постройки, деревья и вагоны скрыла темнота.

Гучков с Шульгиным выскочив на перрон, пугливо огляделись по сторонам и увидели ярко высвеченный императорский поезд. Делегаты заметно занервничали, опасаясь за свою жизнь.

Вдруг из темноты вырос молчаливый и мрачный флигель-адъютант Анатолий Александрович Мордвинов. Тусклый фонарь осветил побледневшие лица делегатов. Они протянули полковнику свои руки, но тот сделал вид, что не заметил их рук.

Вместо приветствия Мордвинов, сердито возведя глаза на неожиданных гостей, глухо обмолвился:

– Следуйте за мной!