Славные парни по-русски. Нерассказанная история. Книга 1

Именно так случилось при моём знакомстве с Бородой. Впервые я услышал о нём от «борцов», историям которых внимал с огромным интересом. Они говорили о Бороде как о друге и соратнике Сергея Ивановича, человеке, пользующемся большим авторитетом как среди новоявленных молодых группировок «спортсменов», так и среди представителей патриархальных криминальных традиций.

Человек легендарный. Ярый борец с кавказскими группировками, потерявший в противостоянии с ними кисть правой руки (сказывали – за достоверность этих слухов не ручаюсь, а сам я в своё время спросить у Бороды постеснялся, – что он кидал гранату в чеченцев, когда те сидели за столом в ресторане, по-моему, «У камина», в районе Пироговской улицы, но немного не рассчитал с задержкой запала), Борода был одним из вдохновителей и организаторов той знаменитой «стрелки» славянских бригад с чеченцами в парке Сокольники.

Немаловажной, на мой взгляд, деталью, характеризующей этого человека, было то, что в юности Борода занимался прыжками с трамплина на лыжах. Экстремальный, хоть и олимпийский, вид спорта, и нужно быть абсолютно безбашенным, чтобы увлекаться им, но это, несомненно, повышало авторитет Бороды в моих глазах.

Моё личное знакомство с Бородой состоялось в конце лета или начале осени 1990 года, точно уже после «знакомства» с Магидсом. Была какая-то встреча в мебельном магазине на проспекте Мира, на которой присутствовали «борцы», мы с Культиком, «измайловские» Аксён, ещё пребывавший на свободе, Антон Малевский, Лёха Еврей, Павлуха, «люберецкие» Маня и Сэм, «железнодорожные» Гера и Сухой, ну и, собственно, Борода.

Так же, как и в случае с Сергеем Ивановичем, ещё до нашего знакомства у меня в голове уже сложился образ Бороды-супергероя. Но оказалось, что мой воображаемый образ не вполне соответствовал оригиналу.

Нет, антропометрически, по габаритам, Борода идеально подходил на роль супергероя. Высокий, крепкого телосложения. Фактурный. И даже протез правой кисти добавлял ему брутально-пиратского шарма.

Однако отяжелевшее, подоплывшее тело и обрюзгшее лицо, выдававшее в нём человека, злоупотреблявшего алкоголем или наркотиками (как потом оказалось, и тем и другим) изрядно портило сложившееся о нём заочно представление.

И ещё его манера держаться… Апломб, высокомерие. Такое впечатление, что он постоянно напоминал присутствующим, что именно он главный, хотя этого, в общем-то, не требовалось. Злое, часто заглазное, подтрунивание над товарищами, лексикон, изрядно сдобренный феней… Всё это тоже не красило его в моих глазах.

Ничуть не хочу принизить волевых и интеллектуальных качеств этого сильного, смелого, умного, прагматичного человека, лишь говорю о своём впечатлении о нём при нашей первой встрече.

Круглов пользовался заслуженным уважением не только среди братвы и «пацанов», но и среди воров и последователей патриархальных традиций, особенно славянских, и сам всегда поддерживал их. Он тесно общался с Вячеславом Иваньковым – Япончиком – одним из самых влиятельных воров в законе на постсоветском пространстве. С Расписным – Андреем Исаевым – бескомпромиссным врагом кавказцев, участником «стрелки» в Сокольниках, который в 1992 году тоже станет вором в законе. Впрочем, как человек умный, на открытую конфронтацию с кавказскими ворами Борода не шёл и поддерживал отношения с Бесиком, Джамалом, Сливой, Шакро и др.

Сергей Круглов (Борода)

И с Сергеем Ивановичем, и с Аксёном (который являлся радикальным противником этнических группировок и достойно зарекомендовал себя в «Сокольническом сражении») Круглова связывали товарищеские и деловые отношения и объединяло противодействие распространению влияния кавказских группировок.

Что касается авторитета Бороды, то, насколько бы высок он ни был в криминальных кругах, для нас единственным непререкаемым авторитетом всегда являлся только Сильвестр. Ну а для «измайловских», я думаю – Аксён. Но, как бы то ни было, благодаря своему уму, коммуникативным навыкам, связям и влиянию, умению манипулировать людьми и, конечно же, своему авторитету, Сергей Круглов стал если не лидером, то неким координатором и опекуном наших группировок.

Наверное, стоит отметить, что у Круглова сложились непростые отношения с Игорем Вугиным, да и «измайловские» не были с «вугинскими» друзьями. Однако это не помешало нам – «сильвестровским» и «измайловским» – под эгидой Бороды вместе с «вугинскими» поучаствовать в разгроме нескольких цветочных рынков, контролируемых азербайджанцами, и в «стрелках» с армянскими бригадами. «Славянская идея» была приоритетной. Сейчас её можно было бы назвать «скрепой». Она стояла выше внутренних распрей.

Подобные походы случались и по призыву Расписного, когда мы вместе с «измайловскими» и другими бригадами объединялись против кавказцев, причём причиной разборок могла быть даже какая-нибудь захудалая палатка.