Славные времена (СИ)

— Скажите, Кирмон, — спросил я после приветствий, — я сейчас по необходимости интересуюсь историей Таронии. Вы что-нибудь знаете о причине, по которой их король уничтожил семью Калилы? Вроде бы, ее отец не был в оппозиции короне?

— Нет, насколько мы знаем, — ответил Кирмон. — Но он был когда-то связан с секретной полицией, и занимался магами страны. После долгого рассмотрения у нас осталось только одно не опровергнутое предположение: он что-то узнал.

Я задумался.

— Если он что-то знал, значит, он стал опасным?

— Да, мы так думаем, — ответил Кирмон. — Возможно, сам король не имел причин и желания уничтожать Лораса. Этого хотел Прекор.

— Зачем? — с недоумением спросил я. — Какое дело единственному архимагу страны до одного из графских родов?

— Этого мы еще не знаем, — ответил Кирмон.

Поразмыслив, я перешел к следующему вопросу.

— Вернемся к истории Таронии. Как я понял, девяносто лет назад их тогдашний архимаг возомнил, что он всемогущ, и бросил вызов драконам?

— Почти что так, — сдержанно ответил Кирмон. — Он заявил драконам в лицо, что у него в руках новое могущество, и что драконам неплохо бы поделиться своей мощью с ним во избежание проблем. Посланная для переговоров делегация — четверо драконов — подверглась неожиданному нападению группы сильнейших магов Таронии. Их короткая схватка и называется Драконьей Войной. Три дракона были убиты или оглушены неведомым оружием из засады. Четвертый, кажется, смертельно раненый, не бежал, а вступил в бой. В результате он забрал с собой десять архимагов. Из двенадцати магов остались в живых двое. Самый молодой маг, Прекор, по некоторым сведениям, прикончил своего выжившего учителя и забрал себе все боевые амулеты драконов. Когда помощь от нас прибыла, он уже создал зону защиты. Нападение уничтожило бы вместе с ним всю столицу — около миллиона жителей. Великий Дракон приказал временно отступить.

Пришло время главного вопроса.

— Скажите, Кирмон, — начал я, — ведь вы мне когда-то говорили, что Храмы Черного Облака долго влачили жалкое существование и ничего не значили, а затем внезапно активизировались и начали строиться и закупать людей для жертв. А когда это началось? До или после Драконьей Войны?

— Дай вспомнить, — ответил Кирмон. — Ты знаешь, это было в тот самый год.

— В год, когда архимаг Таронии получил в руки "новое могущество"? — переспросил я. — Интересное совпадение.

— Очень интересное, — поддержал меня Кирмон. — Я посмотрю архивы нашей разведки за эти годы. Но прямо сейчас я немного занят. Мы собрались слегка потрясти один Черный Храм на Юге, это займет дней двадцать со всей подготовкой, зачисткой и наказанием тамошнего королька. Тебя, как занятого на войне, мы не привлекаем — там дела попроще. Так ты думаешь, здесь есть связь?

— Они ведь тоже ищут могущество против драконов — через амулеты на людской крови, — напомнил я.

— Да, тут надо подумать, — согласился Кирмон. — Через луну я буду у вас, привезу кое-какие бумаги, поговорим, а заодно присмотрю за родами твоей девочки. И Альту возьму. Где десять врачей — там и дракон пригодится, как говорится. Не опоздаем, надеюсь.

— Договорились, — весело сказал я.

К сожалению, они опоздали.

7. СМЕРТЬ ЖЕНЫ

В тот вечер я пораньше закончил дела в казармах в Гавани, где вместе со всем Черным Флотом базировался мой фрегат «Король Даир». Я подписал счета и еще раз проверил порядок в казарме. Отдав последние распоряжения дежурному мичману, я оседлал коня и вывел из офицерской конюшни. Вечерняя погода была чудесной. Я выехал из ворот пропахшей рыбой, дымом и смолой Военной Гавани и поскакал по вечернему городу домой.

И порт, и городские улицы бурлили ночной жизнью, несмотря на войну. Никакие бомбардировки и никакие морские сражения не могли навести уныние на наших граждан. Напротив, снятие блокады и сожженная эскадра противника у Южного мыса бухты столицы вселили в них бесстрашие. Империя, былая владычица нашего океана, была отбита с огромными потерями и на суше, и на море. Я улыбнулся, вспомнив "черепашью" атаку моих брандеров на глазах у всей столицы, когда мы без особенных потерь в составе моей команды сожгли флагман и два последних крейсера, отступавших после пушечной баталии на юг. На этом разгром врага и закончился. Серебряную медаль "За храбрость" тогда получили все офицеры фрегата, бронзовую — все матросы, но еще одну медаль следовало, по совести, послать Кирмону. Секрет победы был прост: если бы не его "драконий" амулет, мой уже подбитый тогда лидер-брандер не прорвался бы сквозь пушечный огонь и не провел бы остальные к остаткам вражеской эскадры.