Славные времена [СИ]

Мы вышли на марш. Я шагал на левом фланге моего сводного взвода сразу за отрядом матросов с лучших крейсеров. Я чувствовал себя победителем, спасителем страны от имперцев. Мои солдаты шли со слезами на глазах, подозреваю, не от парада, а от новостей, но держали они строй и шаг очень хорошо. Не хватало после стольких боев опозориться на парадной площади столицы - подумал я, и сразу с волнением начал уверять себя - не опозоримся, пройдем молодцами. И впрямь, когда первый ряд под музыку флотского марша начал проходить мимо короля, мы шагали ровными рядами, точно в ногу, по-флотски вразвалочку. Под ноги нам бросали цветы. При виде трибун я стал вдруг совершенно спокоен. Я снял правой рукой, как полагалось, форменную шляпу и приложил ее к груди, положив левую руку на парадный палаш. Маршируя, я подчеркнуто твердо, как полагалось офицеру флота, глядел на его величество. Он приветствовал нас рукой, увидев штандарт Черного Флота, наилучшего из флотов, как мы говорили друг другу. 'Слава королю!' - по взмаху моей руки зарычали мои моряки. Лица их стали восторженными - действовал душевный подъем парада.

Вокруг нашей колонны повсюду сияли золотые трубы оркестров. В громе музыки, буханье барабанов и общем реве мы шли мимо усыпанных драгоценностями рядов высшего дворянства. Отец, дядя и знакомые нашей семьи замахали, узнав меня. 'Сергер!' - закричали мама и сестры. Я отвел шляпу от груди и на ходу помахал ею маме. Она, кажется, плакала, видя сына в рядах героев.

Я, всегда ироничный, сейчас чувствовал себя на короткое время - счастливым.

После парада мы маршем шли по городу. Оркестры морской пехоты и флота шагали перед нами, ведя в порт. Толпа ревела, бросала цветы, матери поднимали детей - показать защитников Родины, идущих на корабли с парада. Тяжелая трехлетняя война кончилась.

В казармах я еще раз построил мокрых от парадного марша матросов и официально зачитал им приказ. Затем командир бригады капитан-полковник Латор и я дали положенный по закону час на размышление и собрали письменные согласия. Согласились, конечно, все.

После оформления списка помилованных я выдал матросам 'от себя' денег на праздничную выпивку в казарме, отпросился у Латора к семье до утра и ушел из казарм. Мой слуга Адабан уже ждал с лошадьми у ворот гавани. Я привычно прыгнул в седло, и мы поехали домой.

Морская жизнь кончалась. Осталось только сдать дела и устроить сослуживцам и матросам прощальную пьянку. Два дня назад прошение об отставке из флота было подписано адмиралом Масена, и послезавтра вступало в силу.

С концом войны кончалась и служба. У меня были свои планы на будущее.

Я не буду описывать визит в казармы кавалерийского полка на следующий день. Скажу только, что впервые за всю жизнь меня принесли домой совершенно пьяным. Последующие десять дней в нашем столичном доме были так же тяжелы: к потоку родных и друзей, празднующих конец войны, добавились два обязательных бала в королевском дворце. Там мне пришлось уклоняться от танцев, для чего верные друзья-офицеры умело изображали, что они напаивают меня вдрызг. После потери жены мне не хотелось изощряться в комплиментах фрейлинам, или придумывать вежливый отказ на прямой вопрос какой-нибудь придворной дамы, не могу ли я, герой войны, встретиться с ней в городе - обсудить сердечные вопросы. Я-то знал, что это обсуждение проходит в лежачем положении и без всякой одежды. На эти шалости у меня сейчас не было настроения. Словом, я не оправдывал ожиданий общества, полагавшего, по моей старой репутации, что сейчас я перетрахаю пол-двора, а затем женюсь на дочке одного из герцогов или начну подбивать клинья одной из принцесс крови.

На помощь пришел верный друг Гирон, замысливший некую интригу. Дело в том, что его еще нестарая и привлекательная тетя Далла, дважды вдова, ведущая самый сдержанный образ жизни, была первым браком замужем за герцогом Арнат, погибшим задолго до войны на охоте. Она сохранила титул мужа-герцога, и была лакомым кусочком для родовитых и небогатых дворян, отчего не любила появляться при дворе.

Я не знаю, какие аргументы пустил в ход Гирон, верный друг и отчаянный фантазер, но леди Далла согласилась подыграть мне, тем более что она и так должна была, как герцогиня, появиться на Бале Победы.

Помощь леди Даллы понадобилась немедленно с открытием бала. После первого же танца моя партнерша, одна из фрейлин, прямо спросила меня, не провожу ли я ее в комнату в крыле фрейлин.

- Я бы и рад, - замялся с ответом я, - но я уже обещал одной леди, что посвящу ей вечер.

При этом я как бы невзначай бросил взгляд на леди Даллу, стоявшую неподалеку и внимательно смотревшую холодными глазами, как бы стараясь услышать разговор. Она была великолепно одета и причесана, и сияла фамильными драгоценностями. Мало кто из фрейлин мог сравниться с ней на этом балу - сами понимаете, герцогиня!

Фрейлина проследила мой взгляд и прямо спросила:

- Ах, вот оно что, господин Сергер? Вы, значит, все так же по герцогиням, как и до войны?