Славный парень

—  Нет. Речь идет совсем о другом. Кружка и пирог всего лишь сопутствующие преступления.

—  О чем другом?

—  Не имею права говорить. Послушай, можно ли выяснить, что у Кравета есть ещё одно водительское удостоверение, выписанное совсем на другую фамилию?

—  Какую фамилию?

—  Не знаю. Но если адрес в Анахайме ложный, тогда и фамилия, скорее всего, такая же. Есть у ДТС программное обеспечение, которое позволит найти в базе данных такое же лицо, как на водительском удостоверении Кравета?

—  Это Калифорния, парень. ДТС не может содержать в чистоте придорожные туалеты.

—  Иногда я задаюсь вопросом: а если бы «Невероятный Халк» пользовался большим успехом и продержался на Ти-Ви на несколько лет дольше, может, Jly Ферриньо стал бы губернатором? Вот было бы здорово.

—  Думаю, я бы доверил наш штат Jly Ферриньо.

—  Он говорит, что доверяет Ферриньо, — сообщил Тим Линде.

—  Я тоже, — кивнула она. — В Ферриньо есть человечность.

—  Она говорит, что в нем есть человечность.

—  Вероятно, потому, что ему пришлось перебороть глухоту и дефекты речи, чтобы стать актером.

—  Если бы Лу Ферриньо был губернатором, штат не обанкротился бы, в придорожных туалетах поддерживалась бы чистота, а ДТС располагал бы программным обеспечением, позволяющим находить одинаковые лица. Но, раз уж он не губернатор, есть какой-нибудь другой способ определить, не получил ли Кравет водительское удостоверение на другую фамилию?

—  Я об этом думал, пока ты говорил о Лу Ферриньо.

—  Считай, что ты произвел на меня впечатление.

—  Я также почесывал Зою за ушами, как она любит.

—  Да ты у нас многостаночник.

—  Есть один вариант. Может сработать. Держи аккумулятор мобильника заряженным, и я с тобой свяжусь.

—  Жду, святой ты наш.

—  Святой? — спросила Линда, когда Тим отключил связь.

—  Санто означает «святой». Иногда мы зовем его «Наш Святой».

—  Мы?

Тим пожал плечами.

—  Друзья.

Пока Тим разговаривал по телефону, Линда повернула в Санта-Ану. Они находились в десяти минутах езды от адреса регистрации «Шеви», где могли найти Кравета.

—  Ты и Санто вместе через что-то прошли, — не унималась Линда.

—  Мы знаем друг друга с давних пор.

—  Да, но вы через что-то прошли.

—  В одном колледже мы не учились. Вообще не учились в колледже.

—  Я и не думала про колледж.

—  И это не экспериментальные однополые отношения.

—  Я абсолютно уверена, что однополые отношения здесь совершенно ни при чем. — Линда остановилась на красный свет светофора и направила аналитический зеленый взгляд на него.

—  Опять ты за свое.

—  О чем ты?

—  Эти глаза. Этот взгляд. Когда ты так смотришь на человека, создается ощущение, что ты — хирург, собравшийся зашить рану.

—  Я тебя ранила?

—  Не смертельно.

Запрещающий сигнал светофора не менялся, Линда продолжала смотреть на Тима.

—  Ладно, — смирился он. — Я и Пит однажды ходили на концерт «Питера, Пола и Мэри». Это был ад. Мы вместе прошли через этот ад.

—  Если вам не нравились «Питер, Пол и Мэри», чего вы пошли на их концерт?

—  Наш Святой встречался с одной девушкой, Барбарой Эллен, а она балдела от ретро-фолка.

—  А с кем встречался ты?

—  С ее кузиной. Только один раз. Это был ад. Они спели «Волшебного дракона», и «Майк, греби к берегу», и «Лимонное дерево», и «Тома Дудли», просто не могли остановиться. Нам повезло, что мы вышли с концерта, не повредившись умом.

—  Я не знала, что «Питер, Пол и Мэри» до сих пор выступают. Я даже не знала, что они живы.

—  Это были имитаторы «Питера, Пола и Мэри». Ты знаешь, это как «Битломания», — он посмотрел на красный зрачок. — Автомобиль может проржаветь, прежде чем этот светофор переключится.

—  Как ее звали?

—  Кого?

—  Кузину, с которой ты ходил на концерт.

—  Она была не моей кузиной. Барбары Эллен.

—  Как ее звали? — настаивала Линда.

—  Сюзанна.

—  Она приехала из Алабамы с банджо на колене?

—  Я просто рассказываю тебе, что произошло, раз уж ты хотела знать.

—  Должно быть, это правда. Ты не мог такое выдумать.

—  Слишком уж странно, не так ли?

—  Я хочу сказать лишь одно — не думаю, что ты вообще можешь что-нибудь выдумать.

—  Вот и хорошо. Теперь ты знаешь... я и Пит, мы вместе прошли через тот вечер ада. Они дважды спели «Если б у меня был «Хаммер». — Он указал на светофор. — Загорелся зеленый.

—  Вы прошли через что-то вместе, и это не «Питер-Пол-и-Мэри-мания», — сказала Линда, когда они проезжали перекресток.

Вот тут Тим решил перейти в наступление.

—  А чем ты зарабатываешь на жизнь, сидя дома?

—  Я — писательница.

—  И что ты пишешь?

—  Книги.

—  Какие книги?

—  Болезненные книги. Вгоняющие в депрессию, скручивающие желудок.

—  То, что нужно для чтения на пляже. Они опубликованы?

—  К сожалению. И критики их любят.

—  Перечисли. Может, я знаю названия?

—  Нет.

—  А вдруг?

—  Нет. Все равно я не собираюсь и дальше их писать, особенно если умру. Но даже если и не умру, буду писать что-то ещё.

—  И что же ты будешь писать?

—  Что-то не такое злобное. Не такое, где каждое предложение сочится горечью.